Святые Полуночники. Макс Бодягин

с ленцой спросила она, надеясь, что это не очередной бесполезный визитёр. Бывшие друзья, которые навещали их с мужем в счастливые времена брака, стали её раздражать своими манерами. Собачья преданность, которую они изображали на своих лицах, бесила Мелиссе донельзя. Особенно в такие моменты, когда кайф медленно отпускал её, раз в полчаса накатывая остатками тёплой волны блаженства. Она бы хотела спокойно провести это время с дочерью без посторонних, насладившись послевкусием, но тут Пирре с каменным лицом вошла на кухню и Мелиссе сразу поняла, что день будет испорчен.

      Из-за плеча девочки высился гигант Номики с хмурым лицом, поэтому Мелиссе поставила чашку, чтобы он не увидел, как затряслись её пальцы. Здравствуй сын, поцеловать меня не хочешь, ледяным тоном сказала она. Номики потупился, обогнул Пирре и почтительно опустился на колени. Мелиссе погладила его колючую макушку: ты принёс плохую весть? Даже не знаю, как сказать, мам, пробасил Номики: я говорить-то не такой мастак, как Пирре, поэтому скажу, как есть. Ну же, крикнула брату девочка: не томи. Номики кашлянул и, отведя глаза, прошептал: сегодня ночью кто-то убил Хеккубе,

      Что? Голубые глаза Мелиссе расширились и заметались в глазницах. Она взяла лицо сына в тёплые ладони и недоверчиво переспросила: сыночка, что ты сказал? Номики мягко высвободился из материнских рук, встал, отхлебнул из кружки Пирре, чтобы прочистить горло, и повторил уже более твёрдым тоном: сегодня ночью кто-то изнасиловал и убил Хеккубе. Я сам видел труп. Его нашёл поутру новый верховный кат.

      Где, выдохнула Мелиссе, уже не скрывая радости. Пирре подошла ближе и положила на плечо матери пухленькую ладонь. Номики мотнул головой на запад и ответил: кто-то выбросил Хеккубе из окна гостиницы «Солнечная нимфея». Мелиссе медленно откинулась на спинку стула, прикрыв глаза. Она положила ладонь на руку дочери, чувствуя как по лицу расползается счастливая улыбка. Пирре стояла, глуповато приоткрыв рот, потом сообразила, что молчание длится слишком долго и осторожно спросила: а кто её? В смысле, убийцу нашли? Номики молча мотнул головой на толстой шее. Пирре подскочила к нему и крикнула: а как же папа?

      Мелиссе открыла глаза. Её словно выбросили в пустоту, но за спиной раскрылись белоснежные сильные крылья и теперь она парила в восходящих потоках, с наслаждением чувствуя себя орлицей, скользящей между облаков. Номики нахмурился: папа первые полчаса ходить не мог, я думал, всё. Но он крепкий, сейчас уже более-менее в себя пришёл. Я знала, прошептала Мелиссе: Святые Полуночники не терпят несправедливости. Я знала, что долго эта сучка царствовать не будет. Мама, сердито крикнула Пирре: её же изнасиловали! Ой, смотрите-ка, беда какая, глумливо засмеялась Мелиссе, приложив руки к щекам в жесте притворного горя: эту течную сучку, которая тут жопой виляла, покрыл какой-то кобелёк!

      Мама, не говори так, прохрипел Номики, он собирался сказать что-то ещё, но Мелиссе зло перебила его: не учи