И пришел жнец. Альфарг. Виктор Доминик Венцель

и пьяно. Видимо, ребята не теряли времени даром.

      Я обернулся, когда вместо окриков услышал шаги. Четверо неизвестных были уже рядом, обходя ровным неплотным кольцом. Смотрели они ничуть не умнее плабеса, да и выглядели сами не лучше. Один из головорезов, видимо, главный в толпе, вышел немного вперед, заложив большие пальцы за толстый кожаный ремень, блестящий рядами метательных ножей.

      – Надо отзываться, когда зовут, – заявил он возмущенно и сплюнул под ноги. Глаза главаря были красными от недосыпа или перепоя, – Че мы тебя звать-то по сто раз должны, а?

      Я молча смотрел на них, прикидывая в уме порядок действий в случае драки. А драка будет точно. Черт бы побрал эту пустынную дыру вместе с ее ярмаркой, ее плабесами и вот такими вот недалекими разбойниками.

      – Че молчишь? – хмуро спросил главный. Его лицо выражало крайнее недоумение. Что было неудивительно для недоумка, – Че не отвечаешь?

      – Что тебе надо? – просто спросил я. Бандиты не шелохнулись, просто наблюдали за мной, отсвечивая лысинами в свете одиноких фонарей.

      – Во, так он говорить умеет! – обрадовался главный и снова сплюнул. Ниточка слюны упала ему на сапог, но он даже не заметил, – Слушай, короче, это ты – жнец, ага?

      – Ага, – согласился я, – Я – жнец. И что дальше?

      – Тут это, с тобой перетереть хотят, слышишь? – отозвался главный, почесав голову, – Ну, в смысле, поговорить. Нормально так пообщаться, короче.

      – Ага, и кто? Одно очень известное лицо города? – хмуро спросил я.

      – Че? Не, не лицо, человек, целиком, – отмахнулся главный и опять харкнул на землю. Этот взгляд и манеры так напоминали плабеса, что я даже удивился сам, – Даже несколько человек. Наши старшие. Дело к тебе есть одно.

      – Какое дело?

      – Да мне откуда знать, ты че, – фыркнул лысый, сложив руки на груди. На его пальце мелькнул золотой перстень с выгравированным забавным скорпионом, – Мне велел старший, мол, жнеца привези, брат. Перетереть с ним хочу. Работенку дать. Он и сказал, короче, что ты тут где-нить ошиваться бушь. Старший всегда прав.

      – И кто этот старший?

      – Ну… – на лице лысого мелькнуло задумчивое выражение, столь неожиданное для его недалекой физиономии, – Ну, главный наш, сечешь, а? Я тут, типо, знаю, как с людьми общаться. Он меня и прислал к тебе. Я этот, как его…

      – Фактотум?

      – Че? Не…

      – Посол?

      – А? Не, вроде.

      – Парламентер?

      – Да не, жнец, не мели. Ща, я этот. Дип…

      – Дипломат?

      – Да, дипломат, – осклабился лысый, что наконец-то вспомнил слово, – Давай, короче, поехали. Старший ждет.

      – Нет уж, пусть ждет, – холодно отозвался я, наблюдая, как лицо лысого меняется, приобретая уж совсем нечеловеческое выражение, – Хватит с меня работенок и поездок. Я занят, покидаю город. Так и передай своему хозяину.\

      – Я те че, собака? Какой хозяин? – возмутился лысый и его лицо побагровело,