Не отдавай им меня. Лана Пиратова

губами мне в шею и скребет по коже зубами. Не говорит ни слова.

      Уворачивается от моих ударов. И руками сжимает за талию.

      И я понимаю, что мои удары ладошками для него как касание мотылька. Поэтому решаюсь действовать по-другому.

      Складываю пальцы в кулак и со всей силы, размахнувшись максимально возможно, ударяю его в нос.

      Он тут же замирает. Шарахается от меня. Хватается за разбитый нос. На его пальцах появляются красные пятна. Кровь. Неужели я так сильно его ударила?

      – Дура! – кричит он и откидывается на спинку сиденья.

      Запрокидывает голову и срывает с себя рубашку. Остается в одной майке.

      – Сам виноват! – отвечаю я. – Разблокируй двери!

      Он щелкает замком. Я хватаюсь за ручку двери, но потом замечаю, что Арслан заметно бледнеет. Закрывает глаза. Рубашка, которую он скомкал и подсунул к носу, быстро становится красной.

      – Арслан, что с тобой? – с беспокойством спрашиваю я.

      – Вали, – тихо произносит он. И голос такой слабый.

      – Арслан! – тормошу его за плечо, но он уже закрыл глаза.

      Черт! Да что с ним такое?

      Выскакиваю из машины и пересаживаюсь на водительское сиденье. Прав у меня нет, но водить машину меня уже научили. Будем надеяться, что меня не остановят полицейские.

      Я веду машину аккуратно, постоянно поглядывая в зеркало заднего вида. Арслан сидит, не шевелясь.

      Мы подъезжаем к ближайшей известной мне больнице. Я помогаю Арслану выйти. Он опирается на мое плечо. Я еле выдерживаю его вес. Черт, какой же он тяжелый и раза в два больше меня.

      На входе в больницу мне помогает врач. Арслана куда-то уводят. Я остаюсь ждать в приемном покое.

      Примерно через полчаса выходит тот самый врач.

      – Сейчас Ваш знакомый выйдет, – говорит он. – Минут через двадцать. Ему прокапают препараты.

      – А что с ним, доктор? – спрашиваю я.

      Он с удивлением смотрит на меня.

      – Обычное дело при гемофилии.

      – При чем? – не понимаю ни слова из сказанного им.

      – Гемофилии, – повторяет он. – У Вашего знакомого гемофилия. Проблемы со свертыванием крови. Все могло кончиться очень плохо. Вы не знали?

      Мотаю головой.

      Конечно, не знала. Это что? Я чуть не убила его? Господи.

      Врач уходит, оставляя меня наедине с моими мыслями.

      Почему я до сих пор об этом не знала? Мы же практически выросли вместе. Почему до сих пор это все скрывалось?

      Наконец, в дверях показывается Арслан. На локтевом сгибе пластыри. Наверное, от систем.

      Он идет сам. Хоть и не уверено, но идет. Подходит ко мне.

      – Поехали домой, – говорит сразу же и идет на выход.

      Бегу за ним.

      – Арслан, почему ты не сказал мне? А если бы ты умер? – говорю ему в спину.

      – Разве ты не радовалась бы? – он резко останавливается и оборачивается. А я чуть ли не врезаюсь с разбега в его грудь.

      – Что ты такое говоришь? – произношу уже тише.

      Он опять поворачивается и идет. Я за ним.

      – Садись рядом, спереди, – говорит он мне,