Дочь пастыря. Катя Корбэн

как драгоценные камни. Отец не любил наблюдать меня по вечерам у камина- говорил я выгляжу хуже обычного, по-дьявольски, уродливой.

      Платье со шлейфом, следовавшим за мной, было маловато и слишком обтянуло ребра, да так, что мне порой было невозможно вздохнуть. Втайне, я опасалась, что оно разойдется по швам, оттого мои движения были слегка скованны. Я мешала варево и ломала хлеб, который мне собрала с собой Мариэтта, когда Ранн вдруг заговорил:

      –Луми у тебя прекрасный конь. – Мужчина подставил руки огню, загадочно улыбаясь. – Он очень вынослив. У нашего Вождя похожий, его зовут Тор…

      Я бросила злобный взгляд, но ответила спокойно, протягивая ему деревянную ложку и кусок хлеба.

      –Я знаю, что Вальд особый и видела, что у Вождя Вольфиага Страшного конь той же породы. А почему ты спрашиваешь?

      Я сняла с костра котелок и присела рядом, поставив его между нами. Достав из дорожной сумки вторую ложку, я устало вздохнула. Теплый жар согревал, клубы пара поднимались вверх. Ранн удивлял и открывался мне все больше и больше. И уже не казалось, что он для меня опасен… Большой, добрый, бородатый дядька. "Наверняка все воины его любят." – Подумалось мимолётом мне.

      – Говорят раньше, – продолжил Ранн – существовала порода лошадей, которые отличались от остальных своими внушительным размерами, необычайной верностью и… – Ранн резко обернулся в сторону лошадей и хрипло вскрикнул от испуга и удивления – прямо перед ним стоял огромный Вальд и не моргая смотрел на Ранна. А тот улыбнувшись закончил. -…и разумом.

      Мне стало смешно, Вальд фыркнул и пошел обратно, на то место с которого отошёл, когда мужчина о нём заговорил. Ранн повернулся ко мне.

      –Ты знала конечно, да, что он ко мне крался сзади?

      Я улыбаясь кивнула и начала есть. Ранн тоже попробовал и прикрыв от удовольствия глаза, оценил мою стряпню. Пожевав горячее, он опять уставился, как будто видел меня впервые. Вытерев кулаком усы и бороду от жира, он спросил:

      – Луми, кто твои родители?

      Мне показалось, что вокруг резко похолодало. Земля закружилась подо мной и над, призраки прошлого заполнили нашу пещеру. Стало тяжело дышать, собственный детский плач зазвенел в ушах. Я отложила ложку и уставилась в огонь, пытаясь в очередной раз взять себя в руки.

      –Луми, если это тебе причиняет боль, то не рассказывай! …У меня есть дочь, ей сейчас четырнадцать, и, если со мной что-то станет в бою, я бы не хотел, чтоб ей приходилось говорить об этом слишком часто. Я знаю, что твоих родителей уже нет. Мне просто было интересно, кем они были.

      Я пододвинулась ближе к костру. Видно, мне придется опять это вспомнить.

      – Свою маму я почти не помню, знаю лишь имя: Майя. Отец мой, пастырь, говорил, что она была падшей женщиной. Они были вместе лишь раз, и она сбежала от него, а после пришла к нему, когда мне было уже несколько лет и с тех пор, я жила с ним. – Я не заметила, как мой голос похолодел при упоминании отца. – Пятнадцать лет я жила с этим человеком! И готова была