Машка Самбо и Заноза. Юрий Сотник

вот что объясни: мытье полов – дело полезное… Почему же ты говоришь, что тебя обвиняют в таком хорошем деле?

      – А потому, что все они рассуждают так: если пол регулярно кто-то моет, значит, его кто-то регулярно и пачкает. А если он регулярно пачкает, значит, он занимается в кухне каким-то тайным делом.

      – Ну, дальше!

      – И все, как обычно, подозревают меня.

      – Кто «все»?

      – Ну конечно, папа, мама и бабушка.

      – А почему «как обычно»?

      Потому что меня всегда во всем подозревают. Это уж так принято в семье: если что-нибудь случилось, значит, обязательно я виновата. Сначала было еще ничего, сначала они только посмеивались надо мной, а потом…

      Самбо вдруг умолкла, скосив большие глаза на дверь. В следующий момент она бросилась к двери и распахнула ее. Петя заметил, что кто-то в передней быстро отскочил от двери.

      – Ну? – грозно спросила Самбо.

      – Мне авторучку взять, – послышался тихий голосок.

      В дверь мимо Маши бочком проскользнула щуплая девчонка лет одиннадцати, в куцем темном платьице, с тонкими, как червяки, ногами в коричневых чулках. На Машку она походила лишь золотистыми волосами. Косички ее были аккуратно связаны под затылком, а лицо у нее было нежное, продолговатое и глаза не серые, а темно-карие.

      – Бери свою авторучку и уматывай, – проворчала Самбо.

      – Комната не твоя, а общая, и ты, пожалуйста, потише, – негромко ответила девчонка.

      Тут только Петя заметил два столика, размещенные у противоположных стен. Они были сделаны из чертежных досок. Каждая доска была одним концом привинчена к стене, а другим концом опиралась на единственную ножку. Как видно, оба столика можно было опускать, как столики в железнодорожных вагонах. Над каждым столиком висели полки из неокрашенного дерева. На столике и на полке у левой стены царил образцовый порядок. С правого столика свисал чулок, среди разбросанных как попало книг и тетрадок топорщился ком железной проволоки. На полке рядом с книгами стояли банки с синей и зеленой жидкостью, а от них тянулись провода к какому-то ребристому прибору.

      Самбо следила напряженным взглядом за вошедшей девчонкой. Та бочком подобралась к столику, на котором царил порядок, и пошевелила пальцем карандаши в пластмассовом стакане.

      – Ну! Где твоя авторучка? – процедила сквозь зубы Машка.

      – Значит, она у бабушки в комнате, – ответила девчонка и бочком вышла из комнаты, не поворачиваясь к Машке спиной: так выходит укротитель из клетки с тиграми.

      – Видал? – сказала Самбо, прикрывая дверь. – Подслушивала!

      – Это твоя сестра?

      Ага. Заноза. Ты думаешь, ей авторучка нужна? Ха-ха! Она на тебя взглянуть приходила. – Самбо снова принялась ходить по комнате. – Теперь у нее ушки на макушке. Она знает, какая о тебе в школе слава идет, она понимает, что я не чай пить тебя пригласила. Теперь хвост подожмет. – Самбо вдруг резко остановилась перед Петей. – Спорим, что это она моет в кухне полы!

      Некоторое время Петя оторопело смотрел на свою странную клиентку.

      – Ладно! А почему ты так думаешь?

      – Во-первых,