Ночной дозор. Андрей Воронин

понимая, что стоит Малютину копнуть поглубже, вглядеться попристальнее – и выплывет такое, о чем лучше не думать и не вспоминать.

      – И что ты думаешь обо всем этом, Сергей Сергеевич? – вздрогнув тучным телом в кресле так сильно, что заскрипела кожа, поинтересовался у партнера Петров.

      Короедов продолжал стоять спиной к окну.

      – Ты же знаешь, чего я боюсь.

      – Конечно, знаю, – хрюкнул Петров.

      – Боишься, что и на твоих руках защелкнутся браслетики?

      – Этого только дураки не боятся. От тюрьмы да от сумы не зарекайся. Но сума нам с тобой не грозит, денег мы с тобой, слава богу, заработать умудрились, припрятать заначки в разных местах тоже. Другое дело, что не дадут воспользоваться деньгами, сидеть придется долго. И кто же мог предположить, что какой-то московский мерзавец может все испортить, парализовать в городе хорошо налаженную жизнь?

      – А что тебе город? – щелкнув пальцами, сказал Сергей Сергеевич Короедов. – Можно подумать, тебя город интересует!

      – Интересует. А почему бы и нет? – хмыкнул, сидя в кресле, Петров.

      – Да не город тебя интересует, Федор Павлович, тебя интересует то же, что и меня.

      – Так порт же связан с городом! Товар из порта идет в город…

      – Да перестань ты дурить мне голову! Я и без тебя знаю, из какого крана нам деньги капают. Мне все твои секреты известны. Может быть, только не знаю номеров счетов в какой-нибудь «офшорке», да и то потому, что никогда ими не интересовался. Не люблю в чужие кошельки и карманы заглядывать.

      – Это ты правильно делаешь, – сказал Короедов, опять блеснув очками. – Я тоже не люблю. Приличные люди не заглядывают друг другу в карманы. А вот Малютин норовит залезть.

      – Я только одного не могу понять, – булькающим голосом, наконец прекратив жевать, сказал Петров, – он дурак или просто честный?

      Короедов расхохотался, показывая сияющие чистотой фарфоровые зубы:

      – Тебе-то какая разница? Был бы он дураком, никогда бы до наших махинаций не докопался.

      – Ты прав. Значит, выходит, честный? Сколько стоит честность?

      – Ты же знаешь, сколько мы ему предлагали.

      – Послушай, а может, надо было предложить долю – процент от дела?

      – Ты что, с ума сошел!? И так всем платим – таможне платим, пограничникам платим, даже бандитам платим, чтобы не лезли в наши дела, мэрии отстегиваем, чиновникам губернатора даем. Если мы еще с Москвой делиться начнем, то, действительно, и до сумы недалеко! Столица и так всех грабит, – зло и пылко заговорил Сергей Сергеевич Короедов, отойдя, наконец, от окна.

      – Правильно ты сделал, Сергей Сергеевич, что от окна отвалил.

      – С чего это?

      – Могут тебе в затылок пулю всадить. Даже не почувствуешь.

      – Могут, могут. Ну, и что они с этого получат? Пулю в затылок мне можешь всадить лишь ты, Федор Павлович, остальным моя смерть невыгодна.

      – А мне зачем? – захрюкал Петров.

      – Вот потому