Лисий хвост. Крепость гремящего ущелья. Книга третья. Петер Клуг

Не имею понятия. Может статься, это какая-то новая болезнь, занесённая из степи. Любопытно, он заразен? Нет, не думаю, лихорадки нет, скорее хворь связана с его рассудком.

      – Господин врач! – громко обратился к Ган Жуну Нага, чтобы прервать, наконец, этот неиссякаемый поток рассуждений. – Не пора ли вам назначить какое-нибудь лечение моему другу? Что делать? Лекарства, примочки?

      Лекарь встрепенулся, словно вновь позабыл о присутствии в комнате другого человека. Ган Жун пристально посмотрел на Нагу и ухмыльнулся:

      – Загвоздка в том, что я не могу точно указать на род болезни мальчика, а значит, не могу точно подобрать лечение.

      Нага уже начал утомляться от бесконечных споров и разговоров с врачевателем, ему хотелось получить чёткие и простые ответы на определённые вопросы. Он знал этот тип врачей, говорящих много и немного бессвязно, если их не прервать, они так и будут чего-то там бормотать под нос, рассуждать и взвешивать доводы. Так что наёмник принял решительную позу, немного угрожающую, и придвинулся к Ган Жуну. Тот, глядя на действия Наги, рассмеялся и промолвил:

      – Вы думаете напугать меня? Это так глупо! Неужто вы полагаете, что я, ежедневно ведущий борьбу со смертью, испугаюсь вас? Или вы думаете, я побоюсь одного-единственного олуха, когда по городу их разгуливают тысячи? Тысячи чурбанов, которые уничтожают книги, просто потому, что не умеют читать и не желают учиться! Знаете ли вы, что я единственный врач, оставшийся в Нандуне, а остальные мои собратья сбежали прочь и правильно сделали. Эти варвары разгромили мою библиотеку только лишь из-за того, что вид бумаги вызывает у них ярость! Меня самого они чуть было не вздёрнули в моём же саду! И вы полагаете, я буду вас бояться?

      Нага смущённо отступил. Немногим в его жизни удавалось по-настоящему пристыдить его. Ган Жун оказался одним из таких людей.

      – Простите, – глухо вымолвил наёмник, – я не желал обидеть вас, господин лекарь. Я не думал, что с вами могли так обойтись.

      – Ах! Восставшая толпа не разбирает правых и виноватых, ей неинтересны невинные и какие-то там врачи. Хвала Небу, сам Дондо оказался неподалёку и прервал мою казнь. Так что я обязан ему жизнью. Не знаю, смогу ли отдать ему долг, но свои обязанности врачевателя я собираюсь исполнять до тех пор, пока я в состоянии это делать.

      – Я ещё раз приношу свои извинения, – сказал Нага негромко, и таким образом Ган Жун оказался вторым человеком в жизни наёмника, перед которым он извинился более одного раза. Третьего раза не бывало ещё никогда, и, к счастью, лекарь ответил:

      – Ваши извинения приняты. Полагаю, вы, как и все в этом несчастном городе, взвинчены и возбуждены. Нам всем нужно успокоиться и взять себя в руки. Насчёт лечения могу сказать лишь одно: парню нужно отлежаться, принимать отвар из трав, какой обычно прописывают при падучей и утомлении рассудка. Это не будет лишним.

      – Отлично! – оживился Нага. – Мы всё исполним, как вы скажете.

      Ган Жун строго посмотрел на собеседника и сказал:

      – Вообще-то я хотел бы наблюдать за парнем. Не скрою,