Великая эпидемия: сыпной тиф в России в первые годы советской власти. Наталья Анатольевна Миронова

Часто тифы и вовсе не считали опасными болезнями, даже заразительность их оспаривалась. В классической работе «История эпидемий в России»[13] говорится о том, что в отличие от чумы, одно лишь упоминание о которой вызывало ужас у людей, или оспы, к которой относились как к неизбежному злу, тифы воспринимались в России иначе: люди не испытывали особой паники при их появлении. Не случайно тифозные заболевания отражены в источниках крайне редко, и только если принимали массовый характер. В иных случаях тифы относили к «обыкновенным» болезням, «перевалками», нигде и никем не регистрировались. Практически все сведения о тифозных заболеваниях связаны с боязнью появления или распространения чумы.

      Авторы «Истории эпидемий в России» указывают, что тифы вплоть до XVIII в. не относились к эпидемическим заболеваниям, и что распространена была теория о возможности перехода «обыкновенных горячек» в «злокачественные» или «чумоподобные». В допетровской Руси эпидемии тифа также, конечно, имели распространение. Считается, что в 1558 г. «огневою» болезнью хворал царь Иван Грозный: «В то время посети немощю царя нашего, прежде огонь великий сиречь огневая болезнь»[14]. Принц датский Иоанн, жених дочери царя Бориса Годунова, умер в Москве от тифа (горячки). Интересно, как иностранцы описывали это состояние – повышение температуры и сыпнотифозный бред. «Воздух в этой местности настолько чист, что там никогда не было чумы. Но иногда там встречается болезнь, поражающая кишечник, голову и все члены тела, однако непохожая на чуму, которую мы называем горячкой или острой лихорадкой. Они же на своем языке называют ее «огневая». Она сжигает людей подобно огню… от тех, кто заболел заражаются, как от чумы, другие, если они не берегутся. Немногие из заболевших выздоравливают»[15].

      С заболеванием тифом связано огромное количество суеверий. Огневица, огнёва, огнёвица, огневая, огнёвка, огненная болезнь, огния, огонь – горячка, скорее всего тифозная, часто в русских поверьях представала в облике женщины, «жгущей и палящей» страждущего. Как считали в Архангельской области, «огнея или огнёва распалит человека или, как говорят, человек в огне горит, хотя ушат воды вылей, не утушает, при этом всякий сустав распаляется и ум затмевается. Сюда относятся горячки всех видов и внутренние воспаления»[16]. В Вологде люди полагали, что действенным средством от огневицы, горячки и прочих «опаляющих» болезней традиционно считался добытый особым способом (например, трением двух поленьев) огонь, именуемый древесным, живым, деревянным и т. п. – «таким деревянным огнем выгоняют иногда из дома горячку, разводя его перед окнами, и через этот же огонь проводят выздоровевшего от горячки, чтобы окончательно очистить его от болезни»[17]. В Новгородской губернии при появлении дома горячечного больного, среди поля, на заслоне, зажигался из лучинок огонь, через который проходят все здоровые (здесь «лечение подобного подобным» сопровождается очищением). Согласно поверьям некоторых

13

Васильев К. Г., Сегал А. Е. М. История эпидемий в России. 1960. С. 185–190.

14

Царственная книга. М., 1769. С. 9.

15

Герберштейн С. Записки о Московии. СПб. 1908. С. 98.

16

Ефименко П. С. Материалы по этнографии русского населения Архангельской губернии // Труды этнографического отдела ИОЛЕАиЭ. М., 1877. Кн. 5. Вып. 1; М., 1878. Кн. 5. Вып. 2.

17

Попов Г. И. Русская народно-бытовая медицина. По материалам Этнографического бюро кн. В. Н. Тенишева. СПб., 1903.