Весеннее признание. Елена Александровна Савилова

и грудь девушки неровно вздымается, а на висках блестят капельки пота – в квартире было жарко.

      Родилась и оборвалась щемящая нотка, и в сердце Тани появилось предчувствие тревоги.

      Возникла мелодия… Действительно тревожная, непонятно куда зовущая, то нежная, то стремительная, как короткий полёт, она не была свободна от некоторой излишней самоуверенности, свойственной подросткам, и всё же эта мелодия дразнила Таню, порой почти доводя ей до слёз, хотя не была грустной. Музыкальные фразы начинались ударными инструментами весело, приподнято; кончались неожиданно спускающимися в печаль, о чём-то тоскующими звуками, и всё вместе создавало впечатление чего-то взволнованного, мужественного, нежного и хрупкого, как хрусталь…

      Таня глубоко вздохнула, переводя дыхание. Она не знала, что сказать. Потрясающе? Но она чувствовала, что Анатолий ждёт от неё каких-то других слов…

      – Мне… очень понравилось, правда. Ты учился музыке?

      – Да, немного. В детстве… – он взял её руку и стал разглядывать ладонь.

      – В детстве… Что ты делаешь? Ты умеешь гадать? – с наигранной шутливостью спросила девушка. Анатолий покачал головой.

      – Я не волшебник, я только учусь… Но я могу сказать, что ты проживёшь долго-долго и будешь очень счастлива. У тебя родится много детей. Первая – красавица – дочка, похожая на тебя…

      Таня освободила руку.

      – Спасибо, волшебник. Давай теперь я тебе погадаю. Покажи ладонь… Всё ясно, – серьёзно сказала Таня. – У тебя будет большая любовь, и ты можешь умереть совсем молодым.

      – Это ещё почему?! – возмутился Анатолий.

      – Смотри, вот твоя линия любви. Видишь, какая глубокая? А вот линия жизни. Видишь, она соединяется с линией любви, а дальше обрыв и пунктир… Непонятно, что с тобой будет.

      – Ну, уж нет! – заявил Анатолий. – Я собираюсь жить долго. Наших детей кто будет воспитывать?!

      Вместо ответа Таня взглянула на часы.

      – Почти семь. Когда же придут твои друзья?

      – Тебе не нравится, что мы вдвоём?

      Глаза Тани стали колючие и злые.

      – Нет!

      Анатолий понуро опустил голову.

      «Вот и всё… – застучало в висках. – Вот и всё… Ты сделал всё, что смог. Ей плохо с тобой… Ей плохо… С ТОБОЙ».

      – Ты меня так и не поздравила… – тихо сказал он.

      – Ой! Совсем забыла! Извини меня, пожалуйста, – она побежала в переднюю.

      Анатолий переставил кассеты. Приглушённо зазвучал Челентано. Анатолий тяжело поднялся, выключил люстру и замер, тупо глядя в освещённый проём…

      – Что случилось? Почему темно? – она остановилась на пороге. – Ты где?

      Он молчал.

      – Толик, – она подошла к нему и стала так близко, что он отчётливо ощущал лёгкий аромат каких-то духов, смешанный с тёплым запахом её тела, – не обижайся… Всё это так сразу… Я не могу так…. Я не умею, может, потом научусь… Я постараюсь, вот увидишь… И я тебя поздравляю. Шестнадцать лет – это большой праздник. Я желаю тебе всегда оставаться таким же… хорошим и добрым. Ты очень хороший человек. И я дарю тебе самое дорогое, что у меня