Когда умирают боги. Дмитрий Красько

Лу пристально посмотрел на меня и доверительно сказал: – Понимаешь, не люблю, когда он на моей территории грабит прохожих.

      – Разделяю, – искренне согласился я. – Тоже не люблю, когда меня грабят на твоей территории.

      – Ну, – Лу снова широко улыбнулся. – От этого тебе все равно никуда не деется. Эй, ты, грязный ниггер, сходи, забери у него автомат. – И тот, что сидел, получил ласковый пинок под зад. После чего встал и с нескрываемой ленцой побрел ко мне.

      Я снова почесал бороду. Кажется, «грязными ниггерами» негры друг дружку в Америке называют, нет? Или прогресс уже сюда докатился? Черт, в таких местах, как Южный Судан, с прогрессом всегда непонятки – то ли докатился, то ли нет? А если докатился – то во благо или во зло? Из постоянных оставалась только жадность черных братьев. Прежде за полпуда бусинок и блестящих железяк у какого-нибудь вождя можно было легко наменять себе выводок первоклассных рабов. Нынче Африку бусами и блестяшками затоварили, нынче, кажется, здесь спрос на автоматы, спирт и зеленые деньги. Нахрена, спрашивается, грязному ниггеру спирт и зеленые деньги? Автоматы еще туда-сюда… Все дело в жадности, говорю же.

      А вот я не жадный, мне на баксы и автомат как-то плевать. Но со спиртом расставаться не хотелось. Сугубо из практических соображений. Африка, черт побери – родина слонов, малярии, сонной болезни и разного прочего триппера. Без спирта в Африке совсем никак. Я пробовал, мне не понравилось. Поэтому сейчас попытался договориться. Хотя, признаться, разговорная дипломатия – не мой жанр. Вот Крысеныш – тот бы преуспел. А мне проще кого-нибудь по башке стукнуть. И времени меньше отнимает, и гораздо доходчивее получается. Только у негров были автоматы, а мне очень не хотелось расставаться со спиртом. Волей-неволей пришлось работать ртом. Чертов прогресс! Прежде-то от копий и топоров можно было любым дрыном отмахаться. С автоматами такая халява не пройдет. Автомату на все эти подручные средства – чихать и кашлять. В буквальном смысле. Тем более, когда таких автоматов пять штук.

      – Слышь, Лу, – я прочистил горло и перешел к делу. – А может, поделимся? Я тебе баксы из чистого человеколюбия уступлю. И автомат. А ты мне спирт и нож оставишь. Мне ведь еще крылатого зверя Бодо выслеживать. Сам понимаешь – как я без ножа со спиртом?

      – Это нечестная дележка, – отозвался он.

      – А какая будет честная?

      – Автоматы и доллары – мне. Нож со спиртом – тоже мне. Ты ведь на моей территории своего крылатого зверя выслеживать будешь, да? Траву потопчешь, зверей распугаешь. За это платить надо, мой белый друг. А у тебя, я смотрю, еще и башмаки ничего. И одежка хорошая – карманов много. Это все ты тоже мне отдашь. Мне карманы нужны.

      Я сообразил, что договориться не получилось. И еще раз обругал прогресс. Если бы не автоматы, я бы Лу, со всеми его ребятами, под орех разделал. Они, конечно, были здоровые – в верховьях Нила всегда водились исключительно здоровые парни, – но даже все впятером на одного Немейского льва не тянули. А тому я, помнится, пасть порвал. Хотя, по совести, снабди льва хоть одним