Хамелеон. Адам Малейк

врача. Как истинный джентльмен, я решил не настаивать – на то, наверняка были веские причины.

      Лампочка над козырьком тускло заморгала. В коробку из кирпичных строений пробрался сквозняк и мигом развеял столб пара, поднявшийся от остывающего кофе в руках Стэрона.

      – Алекс Дорвин пребывал в тревожном состоянии после пробуждения. После того ада, что он пережил, у меня были все основания для опасений на счет его психического здоровья. Я рекомендовал ему избегать стресса и беспокойств, и посчитал, что ваш допрос может дурно на нем сказаться.

      Мартин, поджав губы, искоса взглянул на него.

      – Емко, логично, аргументировано. Вы, видимо, много думали над этой ситуацией. Предполагали нашу встречу?

      – Это забота о пациенте. Вы никогда не встречали хороших врачей, которые любят свое дело?

      – Как раз ищу одного такого. – Напускная вежливость и заискивание сменились деловой серьезностью. – От вас он сразу поехал в полицейский участок. Видимо, допрос детектива, в отличие от допроса федерала, беспокойств не вызвал.

      Стэрон удивился скорее тому, что Мартин Дуглас охарактеризовал себя оскорбительным в их сфере словом федерал, чем полученной информации о пациенте. Этот агент явно вел беседу не по методичке бюро.

      – Послушайте, Мартин. Я дал Алексу Дорвину рекомендации, а следовать им или нет – его забота. Может, я проявил излишнюю осторожность, но честно говоря, даже эта, казалось бы, светская беседа, заставляет меня сейчас нервничать.

      Мартин усмехнулся и покачал головой. Уронив голову вперед, он протер глаза указательным и большим пальцем, глубоко вздохнул и задержался так на некоторое время. Наконец, он выпрямился и перед Стэроном предстал совершенно другой человек – добродушный, измученный усталостью и недосыпом клерк, делающий свою работу и выполняющий свои обязанности, вне зависимости от собственных желаний.

      – Простите. Издержки профессии: когда все время сталкиваешься с озлобленными на весь мир индивидами, поневоле сам начинаешь что-то от них перенимать. Порой, даже дома забываюсь. Жена из-за этого все время скандалит.

      Стэрон, слегка потрясенный внезапной переменой характера агента, замешкался и не сразу сообразил, что тот ждет от него реакции.

      – Ничего, я понимаю – людям вашей профессии приходится не просто, – ответил он.

      Мартин кивнул с благодарной улыбкой, и Стерон, невольно, улыбнулся в ответ. Мартин облокотился плечом о стену, обнял себя руками и сдержал зевок.

      – Если вас не затруднит, расскажите о нем. Я, конечно, слышал о людях с ускоренной регенерацией тканей, но две недели? Я бы назвал это чудом. Или россказни о двух дюжинах ножевых ранений оказались городскими байками?

      – Да, вы правы – это городские байки, – Стэрон выдержал паузу, с удовлетворением отметив разочарование на лице Мартина. – Ран было намного больше – тридцать четыре. Почти три дюжины. – Стэрон усмехнулся, видя, как агент растерялся от удивления. – К тому времени, как я за него взялся, из него