Ветер моих фантазий. Книга 2. Елена Юрьевна Свительская

нас не так понять! – выл как-то раз Ки Ра, застигнутый вместе со своим новым другом на месте преступления – кореец отчаянно цеплялся в дверцу холодильника, а японец его крепко обнимал со спины, к какому-то продукту отчаянно не пуская.

      Просто они дверь забыли прикрыть, вернувшиеся то ли с прогулки, то ли с очередного врачебного осмотра. Про врачей, их гипотезы и пытки их парни оба мало всего говорили. Норм, поправляется – и всё, что обычно мы от них слышали по этому поводу.

      Помимо упаковок от еды номер временами зарастал бесчисленным множеством смятых листов или рисунков. Карандаши, маркеры, даже палитра в двадцать четыре акварельных краски, альбомы, резинки, линейки, стаканы одноразовые с разноцветной водой, ещё плескавшейся или уже высохшей, оставив матовый слой краски на дне и части стенок… чем эти двое занимают свободное время, было сразу понятно.

      Правда, я никак не могла понять, мог ли Ки Ра оказаться тем самым Бездушным, молодым художником, набирающим популярность в Дальней Азии?..

      Потому что у Бездушного был уже более-менее сложившийся стиль, чёрно-белые картины, иногда с кровавыми примесями, мрачноватые. А эти два любителя рисования, вдруг нашедшие рай на земле, объединённые взаимной любовью к живописи, постоянно скупали и использовали разные материалы, пробовали разные техники. Плодили разные цветовые гаммы: ахроматическое сочетание цветов, родственные цвета, контрастные, оттенки цветов в схожей цветовой гамме – тёплые, холодные, нежные, броские, безумные, пёстрые, едва заметные, кажется, с любимой японцами блёклостью цветов… вон, у них даже в дорамах, если приглядеться, плёнка будто тускловатая, отчего и пейзажи, и костюмы актёров блёклых, спокойных обычно оттенков. Не то, что кадры корейских дорам, с сочным буйством цветов и оттенков! Ох, чего там только нам не попадалось меж их завалов! Которые, к счастью, нам не запрещали осматривать и складывать в стопочки. Манга, анимэшные зарисовки, полотна как у импрессионистов, пародии или подделки в стиле Ван Гога, сюрреализм, Венера, выступающая из пены морской – хотя и отчётливо азиатской внешности и умеренно пышной фигуры… короче, этих двоих понесло. И серьёзно. Номер Акиры превратился в кладовые едва ли не Эрмитажа.

      Мы с Лерой на всякий случай повадились их навещать по вечерам – и таскать еды. Чтоб они там вдруг с голода не загнулись, увлечённые. Сухим пайком и сосисками нас снабжал Виталий, единственный работающий из нашего старого состава чудиков и оторванных от мира сего. Но, впрочем, эти двое художников отжигали и улетали в миры иные не хуже нашего. Кажется, все творцы искусства одинаковые. Ну, хотя бы временами страдающие схожим приступом безумия, который называется вдохновением.

      Парни, кстати, ощутимо похудели и побледнели. Особенно, к концу первой недели. Но глаза у обоих были счастливые, частенько – в обрамлении разноцветного макияжа сочной гуаши, нежных акварельных разводов или нежных росчерков сухой пастели. Руки не менее заляпанные. Или более.

      Хотя как-то мы обнаружили сонного