Ветер моих фантазий. Книга 2. Елена Юрьевна Свительская

но Сандиас-душа его уже понял.

      Потому что однажды другие пожертвовали своим существованием ради Кри Та Рана. Он, Сандиас, никогда не был в той подземной лаборатории, не видел того жуткого хранилища артэа. Но сейчас, когда две души смотрели друг на друга – и между ними протянулась хрупкая нить общения и понимания – сейчас он увидел… нет, просто почувствовал. Весь ужас пленных душ, всю их надежду, когда они отпустили в жизнь душу одного из них, самую упрямую, самую любознательную и потому самую сильную, самую яркую из них. Тот страх, когда другие исчезают в никуда, просто ради того, чтобы один из них смог жить. Тот, у кого больше всего сил. И боль того, кто единственный остался. Обречённый на трудное или даже жуткое существование. Он остался один, чтобы души могли существовать, но уже какие-то другие. Чтобы люди продолжили существовать, хотя уже и какие-то другие.

      Сейчас Сандиас понял его, хотя Кри Та Ран ни слова о том не сказал. На обычном, человеческом языке. А у душ язык другой. И… и души так не пекутся о своём благе, как корыстный, холодный ум, как сознание, прилеплённое к телу. Души готовы отдать всё, что у них было и есть другим, просто, чтобы другие жили. Даже если их самих больше не будет.

      И Сандиас понял, что сейчас уже Кри Та Ран хочет уйти. Даже если он уйдёт в никуда. Но у Сандиаса больше шансов остаться. Сейчас он – самый сильный.

      И… и, кажется, так было правильным?..

      Но…

      «Моё тело не выдержит, – он понял это первым. – Моё тело полуискусственное. Оно временно примет твои имплантаты, но вечно с ними не выдержит. Сердце – важный орган на уровне тела. Никто не сможет прожить без сердца. Люди научились делать искусственное сердце, но оно вечно работать не будет»

      – Но…

      «Нет! – душа свободная сжалась напугано. – Не смей!!!»

      Хотя она уже поняла, что другого выхода не будет. Здесь, на уровне души, выбор очевиден.

      А потом её встрясло. Ту, невидимую душу. Всё помутнело. Рывок…

      Вдох… резкий вдох и такой мучительный! Тело, раненное тело, растревоженное чужими имплантатами, отчаянно вдохнуло, задыхаясь. Задыхавшееся тело… этот первый вдох… этот первый вдох на грани смерти и жизни такой мучительный! Вдох, когда воздух впервые растекается по лёгким… колюче-сладкий… совсем другой… когда существование переходит на другой уровень, а как раньше уже не будет. Этот ужас и этот опьяняющий восторг он уже раз испытал. Далеко-далеко. Когда его рожала мать. Нет… и ещё один раз, когда он впервые слился с женщиной. Ну, не впервые, но в тот раз это получилось как-то особенно… пьянящий вдох другой жизни, неизведанной и незнакомой…

      Вспышка света… он снова увидел свет! Но…

      Сандиас растерянно распахнул глаза. Нет, от ужаса.

      Боль, жуткая боль в груди! Нет привычного там движения. Сил нет. Только что-то копошится в крови и у той сильной боли, мелкое, мерзкое. Но…

      Кри Та Ран поднял его и отпустил, позвал по имени, но мужчина его голоса не услышал, оглохший от боли. Он упал на бок. Щекою на снег. На толстое, снежное покрывало. Кашлял. Кажется, кашлял.

      Что-то холодное