Чернокнижники. Олег Качалов

были закрыты. А на опознание пригласили их начальника или друга, а не несовершеннолетних детей.

      – Великолепный ответ! – восхитился Пётр и даже подлил свежевыжатого апельсинового сока этому ботанику.

      – Но нам не дали с ними попрощаться. Когда я попросила открыть гробы, мне отказали.

      – Может, тебя пожалели? – улыбнулся Эд, который теперь обжирался мороженым и листал какую-то информацию в телефоне. – Трупы были и вправду мерзкие.

      – Вам их показали?!

      – Пётр даже сфоткал, – псих, не переставая, смотрел в экран, лишь отчасти участвуя в разговоре. – Эй, брат, как думаешь, если я закажу протеиновые коктейли, их сюда доставят?

      – Нет, – раздражённо ответил Пётр.

      Заглянув в телефон кузена, я мгновенно сообразила, что он, как и многие другие, купился на красивую картинку.

      – Не советую брать эти коктейли, они малоэффективны. Я могу дать тебе свои: они реже встречаются, но качество у них получше. А эти выигрывают только благодаря рекламе. Эффекта от них мало.

      Эд с любопытством оглядел меня и, не обнаружив сильной мускулатуры, как у него, покачал головой.

      – Как хочешь, – я вернулась к разговору с Петром, который, кажется, уже решил, что его пронесло. – Покажи нам фотографии.

      – Не за столом.

      – Ты шутишь? После того, что видел это стол, его карму уже ничто не испортит! – воскликнул Эд.

      – А что он видел? – заинтересовался Андрюша.

      – Ничего, – отрезал старший из кузенов, бросив испепеляющий взгляд на брата. – У столов нет глаз. И если вы настаиваете, смотрите, – он выложил мобильник на стол.

      Андрей позеленел. А я почувствовала, как холод проникает в самое сердце.

      – Будьте осторожны со своими желаниями, – бесстрастно заметил Пётр, хотя мне показалась, что он наслаждался моментам.

      – Странная у них реакция. Когда мы разглядывали труп нашего папаши, то краснели, а не зеленели. Забавно. Мне, кстати, надо забрать протеиновый коктейль, – радостно сообщил Эдик. – А ты чего не ешь? – вдруг заинтересовался он, глядя на мою тарелку, в то время как Пётр перестал пролистывать альбом и, выключив, убрал телефон.

      – Я не голодна.

      – Это твоя реакция на горе. Так что ешь, – кузен прикрыл глаза. – Если, конечно, нужны силы, если нет – можешь погулять.

      – Их разорвали на кусочки, – подал голос Андрюша.

      – Да, отгрызенные кисти, оторванные головы… Что и говорить – работа животных.

      На лице Петра не было ни капли сочувствия, только глаза оценивающе бегали по лицу моего брата, как муравьи бегают по трупу животного. Создавалось впечатление, что для него трупы были такой же частью жизни, как завтрак.

      – Они сильно мучились? – я сжала губы, чтобы не разрыдаться.

      – Нет. Конечно, нет.

      – Ты ведь врёшь? – сорвался на крик Андрей.

      – Может быть.

      – Сегодня ты повезёшь нас в школу? – спросила уже я.

      – Нет. Эту неделю отдыхайте, а вот после придётся начинать заново.

      – Почему