Сын демона. Интервью с Истиной. Анастасия Павловна Соколовская

жуткого, алого взгляда. Понимая, что молчание вряд ли поможет успокоить Деметрия, я, стараясь не замечать бешеного жара его кожи и собственных трясущихся рук, быстро заговорил, опасаясь сбиться или что-то забыть.

      Переворот и волна бунтов в Столице, смена власти, ограничение финансирования ЛПУ, сокращение кадров, дрожащие руки оставшихся в строю врачей, порой по восемь-десять часов не отходящих от стола и давно забывших, что такое выходные, неисправная аппаратура, которую нам категорически отказываются менять, пациенты, лежащие прямо в коридоре на каталках, снующие туда-сюда последние три медсестры, еще не положившие на стол заявления об уходе, урезанные зарплаты, неоднократные попытки закрыть, уничтожить отделение, на создание и развитие которого каждый из нас потратил большую часть жизни…

      Опустив глаза, чтобы не сбиваться, чувствуя дыхание капитана на своей щеке, открытой кожей запястий ощущая нестерпимый жар его магии, я продолжал говорить, спокойно, ровно, словно диктофонная запись:

      – Таким образом, мы вынуждены обратиться за помощью к родственникам пациентов. Боюсь, шансы на то, что без вашей помощи мы сможем сами кому-то её оказать, стремятся к нулю. В документе есть подробная сумма на лечение конкретно вашего подопечного и… – я-таки запнулся и вскинул на Деметрия глаза, – И мы надеемся на то, что вы сможете предоставить нам займ. Подробности так же указаны в документах. С аналогичными просьбами нам пришлось обратиться в Гильдию наемников и Клан ликвидаторов. Если закон и государство не желают спасать нас, мы попытаемся спасти себя сами. Больше мне добавить нечего, простите…

      Капитан продолжал внимательно смотреть на меня, только вот глаза утратили жуткий, красный оттенок, вернув себе медовую глубину. Я умолк, судорожно пытаясь разжать намертво закаменевшие на подлокотниках пальцы. Сверху было тихо и сердце мое, в очередной раз испугавшись, вновь пустилось было вскачь, как вдруг парень плавно опустился на корточки перед моим креслом и аккуратно снял мою левую руку с несчастной деревяшки. Затем та же судьба постигла и правую и, стоило обеим рукам с намертво сведенными судорогой пальцами оказаться в горячих ладонях верманджи, я понял, насколько сильная дрожь меня колотила все это время. Черт, а я и не заметил…

      По-прежнему не сводя с меня внимательного взгляда, пират поднес мои руки к губам и что-то зашептал, быстро, неразборчиво, точно молитву. Почти сразу неадекватно скрюченные фаланги прошило мелкими электрическими разрядами, разбежавшимися по венам, и, наполняясь изнутри удивительным теплом, они, наконец, расслабились.

      Горячие пальцы, осторожно, по очереди массируя то одну, то другую стремительно теплеющую ладонь, бережно уложили пострадавшие конечности мне на колени и Деметрий мягко поинтересовался:

      – Руки чего не бережешь, балбес? Эдак без пальцев остаться можно! – И, отстранившись, негромко закончил, едва заметно улыбаясь, – Не злись на меня, ассистент. Я должен был понять степень честности, с которой