Дорога домой. Галина Гончарова

Собакой Баскервилей. Ты давай работай, а то покусаю.

      – Сама, что ли, не можешь?

      – Не могу. Давай, не ленись. А то воспитательных пинков отвешу.

      – Ой, можно подумать!

      Но все же еще четыре случая мне Гошка нашел. И даже распечатал всю инфу. Я поблагодарила, взяла еще теплые от принтера листки – и отправилась обратно к ребятам.

* * *

      Что такое мозговой штурм в исполнении команды «волшебники-элвары»?

      Это гибрид дурдома с потасовкой и КВНом. Все галдят так, что неясно, кто что сказал, все машут руками, перекрикиваются, подкалывают друг друга, беззлобно ухмыляются – и каким-то образом во всем хаосе надо вычленить разумные предложения. Естественно, эта роль досталась мне. Ну и Тёрну… немного.

      – Где эти бабки могли пересечься?

      – Эвхаар их знает! Все одинокие…

      – Ни черта не одинокие. Все с родными!

      – Но никто с родными не живет!

      – Это точно. Имена-то выписали?

      – Выписали.

      – Ёлка, давай наверх, спроси у своей бабки – знакомы они или нет? Может, где чего слышала?

      Я послушалась Лютика. Приятель дело предложил.

      У нас на руках было четыре эпизода. Во всех случаях грабители открывали двери своими ключами, жертва жила одна, если она оказывалась дома, ее связывали и затыкали рот, а затем обыскивали квартиру. Судя по почерку, действовали одни и те же подонки. Объединили эти дела в милиции или нет, я даже не представляла. Но к бабушке зашла с трепетом.

      Бабуля, листавшая один из томов Ленина, подняла на меня глаза.

      – Добрый вечер. Что случилось?

      М-да. И ведь не скажешь: «хотела видеть, соскучилась…» Не было между нами особой приязни. Бабуля могла и святого достать своей теорией коммунизма. Я прекращала всякое общение с ней ровно через десять минут. Отец начинал орать на двенадцатой минуте. Мама могла выдержать до двух часов. Гошка же вообще оказался самым мудрым. Он наклеил на дверь своей комнаты свастику, а над кроватью повесил портрет Гитлера. Несколько таких демаршей – и возмущенная бабушка объявила, что у нее только одна внучка. Брат был навечно избавлен от ее нотаций.

      Пришлось рубить сплеча:

      – Бабуль, посмотри на эти имена. Тебе кто из них знаком?

      Я протянула список. Последнюю пострадавшую мы туда не внесли. Но и без того бабуля задумалась – и ткнула пальцем в два имени:

      – Вот эти женщины.

      Я бросила взгляд. Елизавета Андреевна Свидригайло и Татьяна Николаевна Большанская.

      – Бабуль, ты их хорошо знаешь?

      – Нет. Так, шапочно…

      – А откуда?

      – А тебе это зачем?

      – А ты не знаешь, что их тоже ограбили?!

      В этот раз обошлось без обмороков и кризов. И то радует.

      – Н-нет… я знаю, что они перестали ходить…

      – Куда?! – встрепенулась я. – Вы все вместе ходили – куда?!

      – Тебя это не касается, – огрызнулась бабушка. Но меня уже было не остановить. Ноздри прямо-таки залепило запахом следа. Я ощущала себя как гончая на тропе.

      – Бабуля, куда вы все вместе ходили?! Колись! Ведь и другие могут пострадать!!!

      Это