Плоть и кровь. Иэн Рэнкин

трупа, туда, где его носки скребли землю в темных пятнах.

      – Похоже, крысы обглодали ему пальцы, – сказал Курт.

      – Нет, я не об этом.

      В земле были неглубокие, но широкие канавки, словно их проскребли большим пальцем ноги. Приглядевшись, можно было различить четыре неровные прописные буквы.

      – Это NENO или NEMO?

      – А может быть, и MEMO, – заметил Курт.

      – Капитан Немо, – сказал констебль. – Это из романа «Двадцать тысяч лье под водой».

      – Жюль Верн, – кивнул Курт.

      Констебль замотал головой:

      – Нет, сэр, Уолт Дисней.

      2

      В воскресенье утром Джон Ребус и доктор Пейшенс Эйткен решили забыть о делах и всласть поваляться. Чуть свет он сбегал за круассанами и газетами, и они позавтракали в постели, передавая друг другу разделы воскресных газет. Впрочем, больше пропускали, чем читали.

      Упоминания о кошмарной находке в тупичке Мэри Кинг не обнаружилось. Новость пришла слишком поздно и в газеты не попала. Но Ребус знал, что по местному радио что-нибудь непременно передадут, и потому на сей раз не возражал, когда Пейшенс настроила прикроватный приемник на классическую музыку.

      Его смена должна была закончиться в полночь, но из-за убийства временны´е рамки сдвинулись. При расследовании убийства работали столько, сколько требовалось. Ребус проторчал на службе до двух часов ночи. Проинформировал ночную смену о трупе в тупичке Мэри Кинг. Доложил старшему инспектору и старшему суперинтенданту и постоянно был на связи с управлением на Феттс-авеню, куда уехали криминалисты. Инспектор Флауэр то и дело советовал ему отправляться домой, пока наконец он не внял его совету.

      Самая большая проблема с вечерними сменами состояла в том, что Ребус после них не мог толком уснуть. Но было какое-то особое удовольствие в том, чтобы с приближением рассвета залечь в постель, свернуться рядом с уже спящим там телом. А еще большее удовольствие он получал от того, что, укладываясь под бочок к Пейшенс, выгонял из кровати кота.

      Прежде чем лечь, он проглотил с полстакана виски. Себе он объяснил, что это в чисто медицинских целях, однако стакан тщательно прополоскал и убрал подальше в надежде, что Пейшенс не заметит. Она часто ворчала, что он еще и пьет – ко всем его прочим достоинствам!

      – Обедаем в ресторане, – сказала она тоном, не допускающим возражений.

      – Когда?

      – Сегодня.

      – Где?

      – Есть одно местечко за городом, называется Карлопс.

      Ребус кивнул:

      – «Ведьмин прыжок».

      – Что?

      – Так переводится Карлопс[7]. Там у них есть скала. С нее прежде сбрасывали тех, кого считали ведьмами. Если не полетела, значит не ведьма, невиновна.

      – Но мертва.

      – Их судейская система была далека от совершенства. Взять хотя бы позорный стул – тот же принцип[8].

      – Откуда ты все это знаешь?

      – Молодые констебли нынче сплошь эрудиты.

      Он

7

Карлопс (от шотл. Carlins Lowp – «ведьмин прыжок») – название деревни неподалеку от Эдинбурга.

8

Средневековое наказание для женщин: провинившуюся привязывали к деревянному стулу и оставляли на пороге ее дома или же провозили по улицам города под насмешки толпы. Иногда стул привязывали к устройству типа качелей на берегу водоема и провинившуюся погружали в воду.