Темная сторона Англии. Алексей Лукьяненко

оказалось, жила совсем недалеко и сразу пригласила нас к себе. Она была примерно моего возраста, и общий язык был найден буквально через десять минут. Мы пили чай, болтали, а когда Ленка ушла в туалет, Татьяна вполголоса спросила меня:

      – У вас отношения?

      – Ну что ты, какие отношения, я подобрал ее ночью в городе, а она попросила меня помочь завязать с наркотой. Я почти три недели переламывался с ней. Возил в клинику, колол успокоительным, вроде как получилось.

      – Значит, у тебя терпения больше, чем у меня. Я тоже боролась сколько могла, брала лекарства у себя на «Скорой», тоже колола, откачивала, а потом мне все надоело. Ну сколько же можно!

      – А может быть, разница в том, что сейчас она сама захотела завязать? – Я выглянул в коридор, чтобы убедиться, что Ленка не подслушивает нас.

      – Трудно сказать, может быть. Но мать с отцом на нее злые как черти. Давай попробуем позвонить. Но поедешь с ней ты.

      Она договорилась с родителями на субботу. Когда мы уходили, она крепко обняла младшую сестру и тихонько сказала:

      – Как хорошо, что ты вернулась. Не уходи от нас больше.

* * *

      Ярким субботним утром мы заехали в супермаркет, купили торт, бутылку шампанского и маленький букетик для мамы. Предстоял трудный разговор. С учетом того, что рассказала мне Ленкина сестра, было абсолютно понятно, что отношения родителей с младшей дочерью испорчены напрочь и что наладить их по новой будет очень нелегко. В назначенное время мы позвонили в двери. Щелкнул замок, и передо мной предстали два хмурых человека, которые, видимо, не ожидали увидеть нас при полном параде, да еще с цветами, тортом и шампанским.

      – Ну входите! – Папа сурово смерил меня взглядом с головы до ног, видимо, пытаясь оценить мое положение в обществе и социальный статус. «Типичный чиновник», – пронеслось в моей голове.

      – Добрый день! – Я протянул маме букетик и торт. Папа не выразил никакого желания принять бутылку с шампанским, и я просто поставил ее на пол.

      В центральной комнате огромной, хорошо обставленной квартиры был накрыт маленький столик. Мать ушла за вазой, отец – греметь кастрюлями на кухне.

      – Готовились, – подмигнул я Ленке. – Это очень хорошо.

      От запредельного напряжения ее глаза стали еще больше. Она постоянно смотрела в одну точку на стене, и оттого складывалось ощущение, что ее как минимум привели на казнь.

      – Сходи помоги матери. – Я осторожно потряс ее за плечо. – Да очнись ты, в конце концов, ты же дома!

      – Неа, – она помотала головой. – Потом, попозже.

      Медленно, но уверенно контакт с родителями был найден. Я поведал историю нашего знакомства, рассказал, как мы по ночам жили в клинике, как ездили знакомиться с сестрой. В какой-то момент все наконец расслабились, заулыбались. Когда же наконец женская половина компании удалилась на кухню, я спросил у отца:

      – Могу я в понедельник в течение дня подъехать к вам один? Нам надо поговорить без Лены.

      – Да, приезжай. После трех часов мы будем дома.

      Вечер