Стихийник: Артефакт душ. Alex Nox

выискивают всякого использующего потоки.

      Альх откинул полы плаща и, достав змеиный венец, швырнул его все еще задыхающемуся Эмерику. А после протянул руку и отрывисто, глухо потребовал:

      – Руну.

      Мальчишка застыл в грязной луже, подозрительно косясь на венец, словно не понимая, что это. Потом взял трясущимися руками, пощупал, понюхал и даже попробовал на зуб.

      – Руну! – нетерпеливо повысил голос альх.

      Поняв, что его не убьют, Эмерик начал спешно шарить по карманам:

      – Да, да, конечно! – непослушными руками, что дрожали, словно с перепоя, он достал медный диск с выгравированной на ней руной ветра и протянул альху.

      Когда прохладный кругляш коснулся ладони мужчины, тот выдохнул с мучительным облегчением, как будто с его плеч свалилась непереносимая тяжесть. И даже от блаженства прикрыл глаза, пытаясь в тысячный раз запомнить это мгновение. Мгновение свободы.

      – А где рубин?

      Альх ухмыльнулся и издевательски подмигнул:

      – А на рубин уговора не было.

      Он развернулся и зашагал прочь, испытывая удовольствие от злых слез и обиды, что разрывали душу мальчишки:

      – Ах ты, выродок бездны! Ты обманул меня!

      Глава II. Эйлин

      1

      – Катара, это невыносимо!

      – Невыносимо?! – переспросила управительница дома наслаждений, не отвлекаясь от примерки нитки розового жемчуга.

      – Да! Он постоянно просит хмеля, еды и девочек, – кивнула рыжая Агнет, хлопая пронзительно-голубыми глазами. – Он уже замучил Карлин и Сенту, они еле держатся на ногах! И его чрево вместило половину наших запасов хмеля. Как только не лопнул!

      – Хочешь сказать, что ему все мало?

      – Да, он как ненасытный монстр, которого только что извергла Бездна! Берет все, что нравится, а после требует больше. И вообще, если честно, девочки его боятся. Он очень странный: все эти символы на его коже, шрамы и взгляд… – Агнет поежилась и обняла себя руками: – Взгляд мрака.

      Катара фыркнула и снисходительно глянула на Агнет через зеркальную поверхность, в которую любовалась собой.

      – Что за глупость? Ваши мозги совсем высохли от лени! Хотите покрыть дом Катары позорными слухами о том, что ее девочки – бездарные неумехи?! Или вы решили меня позлить?

      Катара поднялась, взметнув полы синего струящегося наряда, наспех поправила каштановые завитушки в высоком хвосте перехваченный золотой пластиной и отправилась лично справиться о нуждах мужчины, который несколько часов назад попросился в их заведение на постой.

      – Чего желает благородный вельможа?

      – Я не вельможа и уж тем более не благородный, – раскинувшись на шелковых простынях и положив голову на мягкий пуф, произнес Райнхард, не удостоив вошедшую взглядом.

      – Для нас вы самый что ни на есть благороднейший из мужчин.

      Альх хмыкнул:

      – Твоя лесть попахивают гнилью и не отменит того страха и презрения, что испытывают твои прелестницы при виде меня.

      Катара