Мистическая сага. Зинаида Порохова

со смешочком вспоминает те свои проделки.

      У Михалапа тогда всё в ход пошло – и горели эти московиты, и потолок у них обваливался, и электричество, что ни день, перегорало да искрило. А самое главное – ночами он им спать не давал. Углы и стены хаты так трещали, будто вот-вот обваляться – и ведь обвалились однажды – пол у них под ногами волнами ходил, а в окна чудища всякие заглядывали. В общем, сбежали они.

      Говорили – сняли себе где-то квартирку да оттуда, не показываясь, и продавали хату Акима. Да только всё бестолку. Три года эта продажа с места не двигалась. А почему? Когда покупатели приходили в дом с приказчиками, то бишь – с риэлторами, то Михалап тут же к делу подключался. И в глаза им всякие страсти напускал. Вот тем и казалось, что и стены-то в доме кривые, и крыша в дырах, и разводья от протечек всюду. Да и соседи страхов добавляли, рассказывая им, что в этом доме нечисть водится. Они и сбегали отсюда, как осой ужаленные. А домовому Михалапу того и надо.

      Так бы он и жил здесь дальше в одиночестве, пока Акимова хата не рухнула бы от старости, никому больше не доставшись. Нет нынче стоящих людей, а всякая шушера ему тут без надобности. А потом бы – Михалап домовой авторитетный, не малец какой-то – нашёл бы он себе иное местечко для обитания. Нынче много чего строють – выбирай любой дом да и хозяев на свой вкус! Нашёл бы себе новые хоромы.

      Да тут, нарушив его планы, откуда-то взялась эта настырная старуха Полина. Пока она документы оформляла, а внучка Ларка в общежитии обреталась, всё ж поселилась эта старушенция в Акимовой хате. А куды ж ей ещё – издалека ведь. И тут уж Михалап душеньку себе отвёл, разгоняя скуку. Хотел отвадить эту старуху. Так что пугал Полину, как следует, ночные страхи на неё нагоняя. И в трубу гукал, и стены по ночам шатал, и в потёмках кругами по дому водил, пряча от неё двери и выключатели. Но ничего её не взяло. Купила упрямая Полина хату и с внучкой Ларкой в неё вселилась, контейнер сгрузив.

      Тьфу, ты!

      Бабы здеся правят теперя, одним словом. Хотя не по-казачьи это.

      Глава 4

      Евдокия

      – Эй, Миха! Ты тут, что ли?– услышал он чей-то зов, но не сдвинулся с места и даже не обернулся.

      Не будет он отзываться на такое! Его звать Михалап, то есть – меховые лапы. Это имя ему дали родители, уважаемые домовые Местята и Лукия – нечего его обкусывать. В этом имени есть по букве от имечка каждого из его родителя – «м» и «л». А ещё «ха» и «ап» – от имён деда Харея и его бабки Апраксии. Поэтому обкарнывать их, обижая свой род, Михалап никому не позволит. Сколько раз уж всем говорено!

      Тут он почуял, что за его спиной появилась старая знакомая – ведьма Евдокия, в этот раз в облике чёрной кошки. Да что там – в этот? Она почти всегда ею и оборачивалась, когда на промысел выходила. В основном – ночью, за что её, за глаза, ещё называли – Полуночница. Михалап уже плохо помнил, как она выглядит на самом деле. По крайней мере, лет сорок назад Евдокия уже была весьма упитанной бабой в летах. А сейчас – и подавно, наверное, уже старуха. А впрочем, кто их знает, этих ведьм. Умеют они себе