Выбирая свою историю. Развилки на пути России: от Рюриковичей до олигархов. Игорь Курукин

тоже княжеских монастырей) вообще мало интересовались регулярной работой органов власти и обращали на них внимание только в моменты внутри– и внешнеполитических кризисов. Во всяком случае, неосновательным представляется мнение, высказанное в 1930-е гг. Б. Д. Грековым и получившее довольно широкое распространение по вненаучным причинам, а ныне разделяемое, кажется, только М. Б. Свердловым, будто “племенное вече – верховный орган самоуправления и суда свободных членов племени – с образованием государства исчезло, а в наиболее крупных территориальных центрах – городах (правда, не во всех русских землях) вече как форма политической активности городского населения появилось в XII–XIII вв. вследствие растущей социально-политической самостоятельности городов”.

      Такой перерыв в деятельности старинного института представляется странным и к тому же не подтверждается источниками, в которых вечевые собрания эпизодически упоминаются и в XI столетии. В 1015 году Ярослав Мудрый, варяжская дружина которого накануне перебила новгородскую верхушку “нарочитых мужей”, вынужден был при получении на другой день известия о захвате власти в Киеве Святополком просить у новгородцев помощи “на вечи”. В 1068 году киевляне “створиша вече”, дабы организовать отпор половецкому набегу, в борьбе с которым потерпел неудачу князь Изяслав. А на следующий год, когда изгнанный Изяслав попытался вернуться в Киев с помощью польских войск, горожане вновь “створиша вече”, призвавшее на помощь братьев Изяслава – Святослава и Всеволода, угрожая в противном случае, сжегши город, уйти в “греческую землю”.

      Разумеется, сущность этого учреждения со временем менялась, и племенная сходка эпохи родового быта существенно отличалась от волостного веча XI–XII столетий. Однако ограниченность наших сведений не позволяет совершенно однозначно определить характер этих изменений. Спорными, как и 100 лет назад, остаются вопросы о составе и компетенции вечевых собраний, порядке их проведения.

      Во всяком случае, неправильно представлять себе вече в виде хаотической толпы, принимавшей или отвергавшей предлагаемые меры силой крика. Единственное подробное летописное описание вечевого собрания позволяет заключить, что это было вполне формализованное действо, проходившее по определенному протоколу. На митинг собрание было мало похоже; по сообщению Лаврентьевской летописи, в 1147 г. “многое множество” киевлян, явившихся на вече у Софийского собора, прежде всего “седоша”. Далее рассевшиеся киевляне выслушали сообщение князя о причине собрания, приветствия послов, обращенные с соблюдением строгого этикета сначала к митрополиту, тысяцкому, а затем и ко всем “киянам”, и только затем выслушали посольские предложения.

      То обстоятельство, что участники веча сидели, заставляет предполагать, что число их было невелико. Археолог В. Л. Янин, непревзойденный знаток быта древнего Новгорода, провел однажды с участниками своей археологической экспедиции эксперимент. Когда вечевую площадь