Ведьма для инквизитора. Татьяна Гармаш-Роффе

Это то, что вчера, на мой вопрос, любите ли вы вашего мужа, вы охарактеризовали словом «очень»?

      – У каждого свои мерки.

      – С этим трудно спорить… Вернемся к вашему «выкупу». Каким же образом, по-вашему, Александра будет вести «журналистское расследование»? Где она возьмет материал?

      – Говорят, что Касьянова – хорошая журналистка. Вот пусть она это и докажет. Хороший журналист сумеет расколоть нужных людей. Но главным источником информации для нее будете вы. Вы начнете вести расследование, чтобы доказать, что я не убивала Марка. А ваша подруга Касьянова будет освещать ваше расследование в прессе. Только так я могу застраховать себя и от наших органов, и от убийц. Потому что вы их найдете.

      Кис молчал. Вчерашняя мысль о том, что Майя позарез хочет прославиться любым способом, снова крутилась в голове. Надо же, ловко она придумала: и сыщика нашла, и прессу приспособила! Вот только вопрос: когда придумала? Этой ночью, которую провела с Веней в беседах? Кстати, кажется, слышались звуки поцелуев… Или снились?.. Когда придумала, вот в чем вопрос! Кто поручится, что это воздушное создание, которое так беззастенчиво любит себя, не придумало этот ход заранее, до того, как убить собственного мужа?

      Откровенность, с которой Майя устранилась от выражения приличествующего случаю горя, поражало Алексея. Он знал только две категории людей: тех, которые страдают, и тех, которые страдания симулируют. А вот с такими, как Майя, он еще не сталкивался. Может, это какая-то неизвестная ему закавыка в менталитете нового поколения? У него чуть не двадцать лет разницы с этой девчонкой…. С этой наглой девчонкой, которая собралась шантажировать Сашу тем, что уведет его, Алексея! А у него она, козявка, спросила? Соблазнит она его, вы видели! Это мы еще посмотрим, нахалка малолетняя! Если, конечно, эта доморощенная Лолита не пошутила… Скорее всего, это лишь пустая бравада: и ее веселье, и ее дурацкие угрозы. Она провела, судя по всему, бессонную ночь, а теперь храбрится изо всех сил, строит из себя такую супер-пупер-героиню, раскованную сексуалку, как в каком-нибудь дурацком фильме, которые она наверняка смотрит пачками…

      Он перевел взгляд на Вениамина. За весь их разговор с Майей он не обронил ни слова. Прибрав посуду, сел рядом с девчонкой и невозмутимо слушал ее бред. Вряд ли он ее любовник, она бы не стала при нем говорить, что соблазнит Алексея… Или он, как ее муж, согласен принимать ее чувства ровно в той дозе, которую она готова ему отмерить? Не требуя большего? Смиренное обожание, сдобренное безнадежностью и оправданное простецкой философией «се ля ви» под маркой какого-нибудь буддизма? Веня ничем не выдал себя, ничем. Но Кис чувствовал, что Майя ему… Скажем так: Майя ему дорога. Как любимая женщина? Может, сестра? Племянница?

      Кис никак не мог уловить, где истина. На каждое собственное сомнение у него были ответы как за, так и против. Ему позарез нужна была дополнительная информация, но, сидя на этой даче в наручниках, вряд ли он ее добудет…

      – И как вы хотите, чтобы я вел следствие? В наручниках?

      – Если мы с вами договоримся и я вам поверю, то мы их вам снимем.

      – Чтобы вы мне поверили,