Грешник Шимас. Шахразада

древнего каменного пола…

      – … каменного пола, – прошептал Шимас, – выложенного моими предками в незапамятные времена.

      Губы юноши свела гримаса, но слез не было. А вот желание ощутить под пальцами рукоять меча оказалось болезненно необходимым.

      – Отец, он должен умереть… Дядя, он должен…

      Спазм перехватил горло Шимаса.

      Алишер печально кивнул.

      – Отец, когда мы возвращаемся?

      – Возвращаемся, сын?

      – Фулкхерст должен умереть! Завтра же!

      – Это невозможно – никакой караван, никакой корабль не доставит нас туда столь быстро…

      – Ему нет места среди живых! Я убью его!

      Масуд покачал головой:

      – Недостойно Абд-Алишеру, подобно ничтожному плебею, мстить грязной твари. А вынашивать планы мести к тому же и неразумно… Это сжигает сердце и иссушает душу.

      Шимас поднял на отца глаза – поднял с удивлением. Похоже, что тот вовсе не огорчен. Юноше же казалось, что гнев, клокочущий в его груди, сейчас убьет его.

      – Отец?!

      – Не кричи, сын. Матери и братьям ты не поможешь – ни местью, ни криком. Надо жить дальше… Жить так, как хотела бы для нас добрая Миранда…

      Шимас покачал головой – слова отца, быть может, и мудрые, были для него сейчас страшны своей окончательной бездеятельностью.

      – Я убью его! Я должен вернуться в Арморику и сам сокрушить барона де Фулкхерста, человека, разрушившего мой дом и убившего мою мать… этот человек должен умереть…

      Абд-Алишеры молча смотрели на юношу, но глаза их были пусты. И тогда к Шимасу пришло решение: теперь он знал, чему хочет посвятить всего себя и для чего должен набраться сил и знаний.

      «Не существует закона, который запрещает мне покарать его, никто, кроме меня, не заставит его расплатиться за преступления. Я, Шимас Абд-Алишер, сам позабочусь, чтобы Фулкхерст умер от моего клинка!..»

      Перед мысленным взором Шимаса встала картина совсем недавнего прошлого. Тогда отца тоже не было дома – его караван приближался к Лютеции. А сам юноша только что вернулся из путешествия к богатым рыбным полям далеко на закате, куда плавал с людьми с острова Брега. Месяцы, проведенные в море, прибавили ему мускулов на руках и плечах, научили, как жить и работать среди немногословных китобоев.

      Матушка, увидев повзрослевшего сына, чуть печально улыбнулась и проговорила:

      – Пора искать тебе невесту, малыш…

      О невестах Шимас пока, конечно, думал меньше всего – вернувшись домой, он обнаружил, что верховых лошадей украли, стада овец угнали, а на двух старейших вассалов Масуда напали близ Бриньогана и убили их. Пока старший Абд-Алишер был дома, Фулкхерст трясся от страха у себя в замке: купец пообещал в случае чего повесить его за ноги на стене его же цитадели – высокой круглой башни в самом сердце владений. Такому обещанию верилось более чем легко – нередко почтенные негоцианты превращались в жестоких пиратов, не ведавших жалости, особенно к собственным врагам.

      Однако в те дни,