Три чашки чая. Грег Мортенсон

упивался окружавшей красотой так, словно никогда прежде не видел ничего подобного. «Так никогда не было, – объясняет он. – Все лето я смотрел на эти горы как на цель, полностью сосредоточившись на самой высокой – К2. Я думал об их высоте, о технических трудностях при подъеме. Я мыслил как альпинист. Но тем утром я впервые просто увидел их. Это было потрясающе».

      Архитектурное совершенство гор – широкие откосы и настоящие крепости из красновато-охристого гранита, гармонично завершенные острыми заснеженными пиками, – подействовало на него неожиданным образом. Оно ободрило, укрепило дух. Мортенсон сел на камень и стал пить, пока бутылка не опустела. Несмотря на слабость, отсутствие пищи и теплой одежды, несмотря на четкое понимание того, что, если он быстро не выйдет к людям, шансы на выживание ничтожно малы, Мортенсон теперь ощущал странную уверенность. Он наполнил бутылку под струйкой воды, стекающей с ледника, сделал глоток – и содрогнулся от ледяного холода. «Спокойно, – сказал он себе. – Голод станет проблемой лишь через несколько дней, но пить нужно обязательно».

      Ближе к полудню послышался легкий звон колокольчиков где-то на западе. Там шел караван, лежала главная тропа по Балторо! Он стал искать каменные вешки, отмечавшие тропу, но увидел только разбросанные камни. Перебравшись через крутую осыпь на краю ледника, Грег неожиданно оказался перед стеной высотой в полтора километра, она полностью преграждала путь. Мортенсон понял, что перешел тропу, не заметив ее, поэтому пришлось вернуться прежним путем, полностью сосредоточившись на поиске следов. Любоваться горами было нельзя. Через полчаса он нашел окурок, потом каменную вешку. И пошел по еле заметной дорожке туда, откуда все четче слышался звон колокольчиков.

      Каравана он не видел. Но примерно через полтора километра заметил человека, стоявшего на огромном валуне где-то над ледником. Силуэт четко вырисовывался на фоне неба. Мортенсон закричал, но его голос был слишком слабым. Человек исчез, потом появился на другом валуне, ярдов на сто ближе. Мортенсон закричал изо всех сил, и на этот раз человек повернулся к нему, потом быстро спустился и исчез из виду. Посреди огромных валунов в самом центре ледника увидеть Мортенсона в его пыльной, выгоревшей одежде было невозможно. Но он мог кричать, и его могли услышать.

      Бежать Грег не мог, поэтому побрел в направлении того места, где видел человека. Каждые несколько минут кричал, и звук собственного надтреснутого голоса каждый раз изумлял его. Наконец он увидел человека, стоявшего на другой стороне широкой трещины. Тот широко улыбался. Это был Музафар, носильщик, которого Грег нанял для того, чтобы добраться со своим багажом до цивилизации. Музафар нашел самую узкую часть трещины и с легкостью перепрыгнул через нее – несмотря на то, что за его плечами был груз более 40 килограмм.

      «Мистер Гирег! Мистер Гирег! – закричал он, обнимая Мортенсона медвежьей хваткой. – Аллах Акбар! Благословение Аллаху, вы живы!»

      Мортенсон неловко высвободился.