Повелитель гоблинов. Дмитрий Суслин

считался первым красавцем. Его внешности завидовали все, пожалуй, даже больше чем власти и могуществу или колдовскому искусству.

      Когда Верховный тролль вошел в зал Главного собрания, марш сменился гимном Тайной республики троллей, и все кто здесь присутствовал, встали, приветствуя и Верховного тролля и гимн своего государства. Гимн звучал ровно три часа, и все три часа тролли стояли, слушали и не двигались с места, На лицах у них было великое блаженство, потому что тролли кроме всего прочего очень любят музыку.

      Наконец гимн закончился. Камельбрук тяжело сел на трон, вырубленный в гигантском сталактите, который свисал с потолка пещеры. После этого все остальные тролли заняли свои места. Вперед выскочил Гуингам.

      – Великое собрание, по приказу Верховного тролля объявляется открытым! – громко провозгласил он.

      Раздались оглушительные аплодисменты. Тролли кричали, свистели, подвывали, гремели погремушками, дудели в дудки и стреляли из хлопушек. Ликованию казалось, не будет конца. Все очень радовались, потому что Главное собрание, высший законодательный орган троллей, не проводилось уже триста лет.

      И вот Верховный тролль поднял вверх руку, призывая всех установить тишину. Тут же стало тихо. Слышно было, как стекали по сталактитам и капали вниз холодные капли воды, а внизу под полом пещеры журчали подземные воды реки Трольги. Камельбрук оглядел всех присутствующих долгим и тяжелым взглядом, под которым тролли замерли и задрожали, потому что сразу поняли, что речь пойдет о важных и серьезных вещах, и ничего доброго ждать от Верховного не приходится, И первые же слова Камельбрука подтвердили самые мрачные предположения присутствующих.

      – Я пригласил вас, уважаемые господа тролли, чтобы сообщить вам ужасную новость, – сказал он. – Новость, которая повергнет всех вас в шок.

      Тролли молчали, Никто не осмеливался спросить, что это за ужасная новость. Никто не хотел рисковать навлечь на себя гнев Верховного непочтительным поведением. Даже самые молодые и безрассудные тролли и те молчали.

      – В нашем черном стаде завелась белая овца! – воскликнул Камельбрук зловещим голосом. Он очень любил театральные эффекты и литературные обороты. Но никто не понял столь замысловатое выражение, и на лицах подданных Верховный увидел недоумение и удивление. – Да, да! Наш род опозорен, ибо он породил существо, которое всем своим существованием наносит нам оскорбление и унижение, потому что в нем течет наша благородная кровь. Среди нас оказался диссидент!

      – Кто среди нас оказался? – тролли были так удивлены, что даже забыли про почтительность. – Верховный, ты бы говорил по-тролльи, что ты нас путаешь! – Неслись со всех рядов возмущенные возгласы.

      Камельбрук смотрел на своих собратьев, и те с изумлением увидели, как из его глаз льются слезы. Неслыханное дело. Снова возникла тишина. Никто не в силах был издать и звука. Верховный тролль снова заговорил:

      – Вы