Конец «Сатурна». Василий Ардаматский

хотите.

      Рудин смотрел на него, боясь обнаружить свое волнение, и решительно не знал что делать, во всяком случае, сейчас, в эту минуту.

      Наконец он вызвал конвойного и приказал увести пленного в комендантское помещение.

      Уже у дверей Каждан обернулся и с насмешкой и ненавистью посмотрел на Рудина. Конвойный толкнул его в спину.

      После этого Рудин два часа разговаривал с другими пленными, но все это время помнил о Каждане и думал, как с ним поступить. В конце концов решение было принято.

      Рудин пошел к Андросову и рассказал ему про Каждана. Договорились, что в самом конце дня (за это время Каждан, надо надеяться, всесторонне продумает свое положение) Андросов вызовет его к себе и проведет допрос так, будто утром его не было. Они рассчитывали, что Каждан, поняв свою ошибку у Рудина, постарается исправить ее у Андросова и будет говорить, что он хочет работать в «Сатурне» и готов выполнить любое его задание. Тогда Андросов направит его в школу. Ну а если он не поймет, что его хотят спасти и предоставить ему возможность вернуться на Родину, тогда пусть пеняет на себя. Больше Рудин ничего сделать для него не мог. Ради него навлекать на себя подозрение он не имеет права: слишком большую и важную работу ему еще предстоит здесь выполнить.

      В конце рабочего дня Андросов зашел к Рудину.

      – Все в порядке, я отправил его в школу.

      – Он все понял?

      – Думаю, что нет, – грустно улыбнулся Андросов. – Я подумал: если он сорвался у вас, он может сорваться и в школе, а тогда нам с вами будет плохо. Очень хороший парень, но излишне импульсивный. Брать его в сообщники даже на время обучения в школе опасно. Я сказал, что сотрудник, который беседовал с ним утром, попросту не понял его, и сразу начал его уговаривать. И он согласился. Он, наверное, решил, что мы оба болваны и что он нас переиграл. Он даже просил передать вам свои извинения за то, что ввел вас в заблуждение. И он, конечно, сдастся первому же милиционеру.

      После этого случая Рудин и Андросов еще не раз используют такой способ возвращения пленных на Родину.

      Помня о главной своей цели, Рудин предпринимал все, что мог, для того чтобы сблизиться с Фогелем – начальником школы, который ведал также агентурной связью. В самом начале он совершил досадную ошибку, которую не мог исправить до сих пор. Виноват в этой ошибке был Андросов, характеризовавший Фогеля как очень примитивного, типичного наци среднего звена. И когда у Рудина появилась первая возможность разговора с Фогелем, он прежде всего пустил в ход элементарную лесть.

      – Я вижу, какую колоссальную работу вы ведете, – сказал ему Рудин, – и удивляюсь, почему вам не присвоено более высокое и достойное звание.

      Фогель внимательно посмотрел на него и сказал:

      – Звание – это не более как приставка к имени. А уму человека оно ничего не прибавляет. – Он холодно улыбнулся. – А иногда и убавляет. Это когда человек схватит непосильное ему звание.

      – Но я вижу здесь людей, – продолжал свою линию Рудин, – которые выполняют значительно меньшую работу, а звание носят высокое. Я этого не понимаю.

      – В