Польское Наследство. Владимир Романовский

палач … вор … развратник … и трус!

      – Нужно его заменить, – заметил Андрю, чей приход отстоял от Рима дальше, чем приходы любого другого из присутствующих.

      – Мы так и сделаем, – заверил его венецианец, понижая голос. – Наша задача здесь – составить список кандидатур.

      – Это просто глупо, – подал вдруг голос самый молодой, Кристоф.

      – Что глупо? – грозно вопросил Роберто.

      – Все это.

      – Почему же, сын мой?

      – Я думал, – сказал Кристоф, – что присутствие здесь представителя Константинополя изменит дело, но вижу, что ошибся. Я думал, что хоть при нем-то вы постесняетесь, вы все, болтать попусту языками! Разговоры о списке кандидатур ведутся целых десять лет. Посол вынужден будет сообщить Патриарху, что прелаты Западной Церкви всё также беспомощны и не способны ни на какие действия. Десять лет назад Полония была самой надежной территорией. Сегодня она потеряна – а мы продолжаем бесконечную нашу дискуссию. Завтра мы потеряем Францию, а Швецию не обретем. И будем так же собираться на постоялых дворах и произносить возмущенные монологи.

      – Не забывайся, сын мой! – сказал сердито Роберто. – Ты что же это…

      – Что ты себе позволяешь, щенок! – возмутился Ришар. – Почему на встречу не явился архиепископ парижский?

      – Потому, что он знает, – ответил Кристоф, – что все это просто болтовня. Мы не пригласили епископа майнцского, поскольку боимся, что он императорский спьен. Меж тем бояться нам следует вовсе не императора Конрада Второго, которого не интересует ничего, кроме денег и власти.

      Остальные отвели глаза и насупились.

      – Бояться следует Неустрашимых, которых до сих пор никто из вас не решился даже упомянуть! – горячо продолжал Кристоф. – Меж тем мятеж в Полонии, под носом Императора, организован был настолько безупречно, что стихийным его назвать могут только лицемеры. И Папа Римский смотрел на это сквозь пальцы. Не в разврате дело. Что с того, что Папа – развратник? Мужеложец? Вор? Мало ли таких Пап было за тысячу лет! А дело в том, что Бенедикт – ставленник Неустрашимых. Мы должны искать союза с Императором, а не скрываться от него. Он любит деньги – мы пообещаем ему много денег. Мы можем кого угодно посадить на папский престол – это ничего не изменит, пока престол находится в Риме, где каждый десятый житель – заезжий варанг, где Неустрашимые чувствуют себя свободнее, чем в Швеции и Земле Новгородской!

      Притихшие прелаты поглядывали на Панкратиоса.

      – Замолчи, брат Кристоф, – сказал Роберто. – Замолчи. Ты молод и горяч.

      – Я могу и помолчать, но это ничего не изменит.

      Возникла пауза. И стала растягиваться. Роберто решительным голосом сказал, —

      – Список кандидатов я представлю завтра, здесь, в это же время. Мы проведем выборы. Прямо здесь.

      – У меня нет таких полномочий, – вмешался Ришар. – Я не могу отвечать за всех лионских священников.

      – И не надо, – заверил его Роберто. – У тебя, падре, достаточно власти в Лионе, чтобы просто