730 дней в сапогах. Сергей Буянов

Извините, пожалуйста, не сразу понял вас, – патлатый призывник провёл дрожащей ладонью по шевелюре и принялся спешно застёгиваться.

      – Вот так! – одобрительно хмыкнул Кондрат и внезапным отработанным приёмом дёрнул за полы модную курточку. Металлические пуговицы со стуком покатились по полу. Поправив очки, призывник опустился на колени и начал собирать пуговки с выбитыми буквами Montana. В кучке призывников нарастал сдавленный смех.

      – Извините, пожалуйста, я тут приберу немножко.

      Смех набирал обороты. Кондрат, чувствуя, что теряет контроль над рекрутами, окончательно рассвирепел.

      Когда кованые сапоги Кондрата втаптывали алюминиевые пуговицы в деревянный пол, никто не смог удержаться от гогота. Самые угрюмые, глядя на недоумевающую физиономию долговязого, заржали во весь голос.

      Кирюха заливаясь безудержным смехом, откинулся на стенку затылком. Руками он держался за живот. По его примеру гоготала добрая половина призыва. Иные, как Лёха, хохотали взахлёб, согнувшись в три погибели.

      – Отставить! – диким голосом прокричал Кондрат. – Кто хочет на его место?

      На место пострадавшего никто не претендовал. Вмиг возникла испуганная тишина.

      – Тебе эта одёжка больше не пригодиться, – утешил Кондрат. – Садись на эту лавку с хитрожопыми!

      Долговязый присел на скамейку, куда первым попал Леха.

      – Так! Всем получить лист обхода врачей! – скомандовал прапорщик. – А вам, хитрожопые, прямиком к нашему парикмахеру! Не хотели подстричься за десять копеек, ставьте по рублю на стол!

      В отдельной комнатёнке стоял обглоданный деревянный стул. Он жалобно заскрипел под весом Лёхи. Парикмахер с лиловым носом прошёлся по стриженому черепу Лёхи, затем выразительно глянул на стол. Там в беспорядке валялись драные и мятые рубли. Лёха, усмехаясь, аккуратно поставил свёрнутую в трубочку купюру на центр стола.

      Тем временем раздетые до плавок призывники поочерёдно заходили в кабинеты специалистов с обходными листами в руках. Пока доктор осматривал одного, двое-трое в нерешительности топтались у порога.

      Лёха вошёл в кабинет, где не было очереди. Он оказался у окулиста. Толстая женщина с внушительным бюстом, распирающим пуговицы белого халата, строго взглянула на Лёху.

      – Зрение какое? – спросила она, не глядя на обследуемого.

      – Минус два с половиной.

      – На оба?

      – На оба.

      Подавляя зевок, докторша заглянула в какие-то инструкции и написала «годен».

      Ничего другого Лёха и не ожидал.

      В кабинете хирурга толпилось семеро призывников. Среди них был Кирюха. Здесь же оказался уже обритый долговязый, фамилия которого оказалась под стать владельцу – Дюдюсь!

      К хирургу, сухощавой женщине, подходили по одному без плавок.

      – Показывай яйца, – буднично говорила она, сидя за столом в двух метрах от пациента. Мельком глянув на парные органы, командовала: – Кругом! Наклонись, растяни ягодицы!

      Никаких лишних