Поверь своим глазам. Линвуд Баркли

перенервничал, потому что заметил на мониторе небольшое дорожное происшествие в Бостоне. Потребовал, чтобы я вмешался, нашел некоего водителя, которому всего лишь разбили фару, причем случилось это несколько месяцев назад.

      – Вам необходимо мобилизовать все свое терпение, – посоветовала Лора Григорин. – Хотя это трудно. Должна отметить, что если принять во внимание все обстоятельства, то Томас еще держится молодцом. У него, конечно, есть и другая проблема, о которой он не хочет мне рассказывать…

      – Какая проблема? О чем он не хочет рассказывать?

      – Я бы знала, что вам ответить, если бы он поделился ею со мной. Я только догадываюсь, что его навязчиво преследует и мучает какое-то детское воспоминание. Жаль, но Томас не желает говорить об этом.

      Я сразу подумал о том путешествии, когда брат разбил себе голову о стекло машины, и упомянул об этом, не зная, слышала ли доктор о происшествии прежде. Оказалось, что слышала, и, значит, оно было здесь ни при чем.

      Лора Григорин сменила тему беседы:

      – Мне очень нравится, что Томас о вас высокого мнения. Он даже привозил мне вырезки из газет с вашими рисунками, чтобы похвастаться.

      – Не знал.

      – Думаю, он всегда завидовал вашему дару, вашей способности вообразить нечто, а потом перенести образы на бумагу.

      – Но он делает почти то же самое с картами, – заметил я.

      – Верно, ваши таланты во многом схожи, они лишь выражаются в разной форме.

      – Вы беседовали с отцом, когда он привозил Томаса на прием?

      – Конечно, – ответила доктор Григорин.

      – Какое впечатление он на вас производил?

      – Вас интересует нечто конкретное?

      – Когда я разговаривал с Гарри Пейтоном, адвокатом, который занимается завещанием, но в то же время одним из ближайших друзей отца, он упомянул, что папа, как ему казалось, находился в состоянии депрессии.

      – К сожалению, я не могу дать вам профессиональное заключение, страдал ли Адам Килбрайд хронической депрессией, – ответила она. – Я ведь не была его врачом. Но он действительно казался мне… измотанным. Впрочем, я посчитала, что одна только необходимость присматривать за вашим братом могла послужить причиной для этого.

      – Отец застраховался от смерти в результате несчастного случая, – произнес я. – Страховой выплаты и еще кое-каких денег могло бы хватить Томасу на долгое время.

      Взгляд зеленых глаз доктора Григорин стал вдруг пристальнее.

      – Что вы хотите этим сказать, Рэй?

      – Ничего… Давайте забудем об этом.

      – А как насчет вас самого? Как вы себя чувствуете?

      – Я? – Вопрос застал меня врасплох. – Со мной все в порядке.

      Время истекло, и я поднялся из кресла.

      – О! Чуть не забыла, – улыбнулась доктор. – Мне же нужно прописать вам лекарство против вашего желания всеми командовать.

      Она выдвинула ящик стола и достала прозрачную аптечную баночку, в которой лежали крупные таблетки в виде шариков, окрашенных