Останусь лучше там…. Игорь Фунт

поворотами каменного мешка-коридора – влево-вправо по два метра. Тюрьма находилась обособленно от служебных помещений погранзаставы – их соединял переход метров в десять – успел отметить, когда заворачивали сюда с конвоем через бронированную дверь со двора.

      Кажется, шаги! Я расстегнул ширинку брюк, вплотную прижавшись к прутьям.

* * *

      Двадцать пять минут назад Секунда должен был дать сигнал о проходе границы. ЧП, однозначно! «Столыпин» полчаса как в тупике, якобы пропуская встречный. Остановка была задумана для последней передышки перед началом заключительной стадии операции, а также на всякий вездесущий, вечно вползающий в нашу земную жизнь всемогущий Случай. Вот и он!

      Люди Шефа в составе боевого расчета прибывшего спецназа уже на пути к Термезу. Грузовик Федеральной службы безопасности подобрал их в трех километрах от места высадки с «золотого поезда». Все по плану, только нет известий от Секунды. «Ждем десять минут! Где ж твой мобильник, брат?!» – Из всех Ясеневских людей только Секунда знал точное расположение спрятанных ящиков с золотом, на него одного выписаны документы в обратную дорогу. Дублер у Секунды, конечно, был: официально, с предписанием, но он ожидал возвращения состава на таджикской стороне в кабинете капитана Чалого – физически невозможно состряпать бумаги на большее количество народу, к тому же часть которого нужно успеть проинструктировать с двойной, тройной возможностью исхода событий…

      Подполковник Ясенев с нетерпеливым раздражением сверлил взглядом телефон: «Одна кнопка, черт возьми! Куда ж ты дел мобильник, брат?!»

* * *

      Мой «включенный» мозг: «Задержание не связано с чем-то серьезным. Какая-нибудь мелочь, не более! Проколов не было, утечки – ноль. Иван? У него под ногами миллионы долларов – что ему до меня! Та-ак… Солдаты, конвоировавшие меня – срочники, это видно. Если идут они…» – В гулкий пол коридора уперлась тугая струя – я не отливал с самого утра. Шаги приближались. Кажется, он один! Не таясь, подбавил газку. Послышались незнакомые слова, понятные без перевода.

      Руки в браслетах – внизу, держат «прибор», лбом я упирался в промежуток между прутьями, заманчиво так упирался… Появившись из-за угла, боец-срочник, ругаясь, развернул автомат прикладом вперед и, стараясь попасть в неширокое пространство, нанес мне удар в голову. Он не сразу понял, почему не может достать оружие – что-то заело: уклонившись от удара, я заблокировал приклад цепью наручников, резко дернул, схватил за цевьё и вновь рванул на себя. Мгновение – опешивший солдат увидел, что предохранитель уже снят и дуло акээма смотрит ему же между глаз:

      – Ключи от камеры, чурка, быстро!

      В ответ, заикаясь:

      – Нэ-э-ту! Н-н-эту ключ!

* * *

      «Та-ак… – Шеф, подполковник Ясенев, привык решать невыполнимые задачи. По первоначальному замыслу Секунда должен был припрятать оплаченный Иваном груз в приграничном с Афганом терминале на Амударье. Но Секунда молчит. – Что делать? Придется менять план.