Ветер вересковых пустошей. Галина Евстифеева

пустой. Не Суль.

      И, поглаживая круглое белое плечо лежащей рядом женщины, Торин спросил первое, что пришло ему на ум:

      – Кто был отцом Виллему?

      Суль посмотрела на него с удивлением, а потом, лениво улыбнувшись, сказала:

      – Мужчина, – немного помолчав, добавила, – хазарский воин, попавший в плен… У него была кровь хорошая.

      – Кровь хорошая? – переспросил Торин.

      – Да.

      Торин смотрел на прекрасную женщину, лежащую рядом с ним, на её разметавшиеся по подушке волосы, на тонкие руки, и думал о том, что, видимо, боги, лишили её разума.

      – Ты думаешь, я – безумна? – спросила Суль. – Нет, я в добром разуме. Каждому из нас всемогущие боги дают свою дорогу в подлунном мире, свою участь. Мне выпала великая честь влить новую кровь в свой род знахарок и целителей, и эта кровь даст силу основать новый род, род потомственных ведьм, сильных, могущественных, которым не будет равных. Я это знала всегда, ибо неспроста мне – дочери простого торговца рабами, всемогущие боги дали два дара: видеть грядущие, читая руны, и понимание трав.

      – Этих твоих способностей все боятся, ибо применяешь ты их не в угоду людям, – зло заметил Торин.

      – Люди, угода людям, – передразнила его, смеясь Суль, – для людского рода я сделала самое главное: воспитала родоначальницу нашего рода – Горлунг.

      – Горлунг? – удивлённо спросил Торин – мою дочь?

      – Да, твою дочь, мою внучку, ту, ради которой я жила и… выживала, столько лет борьбы, столько бесконечно долгих зим, столько сил было положено на это, но я была вознаграждена богами сверх всякой меры. Горлунг стоила всех этих жертв, – задумчиво сказала Суль, садясь на ложе.

      Внезапно Торин увидел перед собой не ту блистательную, прекрасную, непостижимую женщину, что вызывала дрожь желания в каждой частице его существа. Перед ним сидела совсем другая Суль, уставшая, умудрённая опытом, затравленная, что не знала покоя ни одно мгновение в жизни. Боги дали ей тяжёлую ношу, и жена Ульва несла её, гордо выпрямив спину, чтобы никто не догадался, как тяжела она. В этот краткий миг Торин познал истинную природу Суль больше, чем когда-либо понимал её Ульв.

      Но в тот же миг Суль словно подобралась вся, лицо её вновь стало непроницаемым, спокойным и немного насмешливым. Теперь она смотрела на Торина зло, словно корила за то, что на краткий миг он увидел её истинное лицо, понял всю тяжесть её невесёлой тяжёлой жизни, в которой не было место ни ласке, ни любви, ни счастью, у неё была лишь цель.

      – Не понимаю, – протянул Торин.

      – Ты и не поймёшь, не дано тебе, ты – просто воин, и не больше…

      Спустя немного времени Суль продолжила:

      – Отец Виллему был из древнего рода хазарских колдунов, их могущество передавалось через два колена, он был первым бездарным коленом, Виллему – вторым. Мощь его крови, его рода, моего рода, мои знания и умения, мой дар – всё это смешалось в крови Горлунг. Она даже сейчас сильнее меня, я не знаю, кто из нас кого учит. Горлунг ещё дитя,