Всегда бывает первый раз (сборник). Лариса Райт

Я, как устроюсь, тебе адрес сообщу. Правда, не обещаю, что это будет скоро. Самой-то мне много не надо, но я хочу родителей перевезти. Так что тут нужны комфорт и условия.

      – Родителей? Неужели они поедут? А здешняя жизнь? Воспоминания? Друзья? Ваша дача?

      – А пенсия в три копейки? Да и друзья их что-то зачастили перебираться на кладбище. В общем, родители уже почти американцы – это вопрос решенный. Да и должен ведь кто-то сидеть с детьми.

      – С какими?

      – С моими.

      Натка закашлялась:

      – У тебя есть дети?!

      – Нет. Но ведь будут же.

      Дети появились через пару лет. Причем сразу полный набор: мальчик – копия Люськи, такой же открытый, улыбчивый и беспрерывно о чем-то щебечущий, и девочка – ксерокс отца (Люськиного четвертого мужа – американца), серьезная, хмурая и молчаливая.

      Натка впервые в жизни подругу пожалела. Все-таки уже не девочка, а сразу двое младенцев. У Натки вон большая разница между детьми, и все равно тяжело. А у Люськи тяжесть в двойном размере. Бедняга она!

      Бедняга звонила примерно раз в месяц и щебетала что-то о вечных ценностях, безоблачном счастье и вселенской любви ко всему живому. Натка тоже звонила и деловито расспрашивала о грудном вскармливании, режиме, коликах и зубках. А потом звонки прекратились. Нет, не внезапно и не просто так. Не потому, что дружба не выдержала расстояния, и не от того, что они перестали испытывать потребность в общении. Просто с годами и километрами разница в характерах обострилась, а телефон – не лучшее средство для поиска компромиссов. Обидеться по телефону можно. Помириться сложнее. Натка обиделась. И обидела Люську. Хотя подруга тоже была хороша. Однажды позвонила и накинулась с места в карьер:

      – Слушай, ну, мои архаровцы в колледж пойдут раньше, чем ты долетишь до Бостона.

      Натка бросилась защищаться:

      – Ты к нам тоже не спешишь. Ниночка – почти невеста, а Валерка… Ты его видела, когда он еще в коляске лежал, а мы, между прочим, в сентябре уже в школу пойдем.

      – Нат, ну что за жизнь, а? Кругом столько всего происходит, а мы с тобой даже встретиться не можем. Столько нового!

      – А что нового?

      – О! Ты же не знаешь. – Люська понизила голос до полушепота и кокетливо произнесла: – Я снова в поиске.

      Натка не сдержалась:

      – Люсь, ты дура, что ли? – Ведь и правда, в чужой стране с двумя маленькими детьми и престарелыми родителями!

      Люська предпочла колкости не заметить:

      – Нет, я умная. Понимаю, что жизнь одна и…

      – И что?

      – И ее надо жить, а не проживать, – договорила Люська с намеком.

      – А я, значит, «проживаю»?

      – Ага. Даже, скорее, волочишь существование.

      – Я?! Волочу?! – Натка задохнулась от возмущения.

      – Конечно. Все серо и буднично. Работа одна, муж один. Скукотища.

      – Я… я люблю свою работу.

      – Ну-ну!

      – Что «ну-ну»?

      – Я что-то ничего не услышала про мужа.

      Натка молчала всего несколько секунд, а потом отрубила:

      – Не