Идиотентест. Богдан Богданович Богданов

Мы пили холодное пиво, купались в Волге, жарили сосиски и хлеб на костерке. Но по мере наступления сумерек ситуация начала меняться. Водка к этому моменту уже охладилась в речных водах, да и мы дошли до нужных кондиций и были готовы повысить градус. Конечно же, мы напрочь забыли, а точнее и не знали, что дата, которую мы выбрали для посещения Твери, случайным образом совпадёт с датой проведения выпускных в местных учебных заведениях. И вот теперь с удивлением наблюдали, как довольнотаки большая группа молодёжи высыпала на берег и, беспардонно расположившись невдалеке от нас, нарушала нашу, с позволения сказать, идиллию.

      – Ну, за упокой души бедняги Пафнута, – поднял свой стаканчик Лёшик.

      – Чо, думаешь всё? Реально глушняк?

      – А чо тут думатьто? Хату отжали, терпилу в расход.

      – Да, блин, жесть какаято.

      – Это жизнь, – закончил он и, не чокаясь, влил себе в пасть содержимое бокала; я последовал его примеру и, выпив, достал из банки малосольный огурчик. Признаться честно, грустили мы недолго и уже через несколько минут, выпив по второй, весело наперебой рассказывали друг другу смешные анекдоты и истории. Вечеринка набирала обороты, причём не только наша. Наши нежданные соседи, видимо, в меру своей молодости и неопытности, были уже совсем хороши, некоторых тошнило в кустах, а девчонки хохотали без умолку. Уж не знаю по какой причине, но присутствие этих пьяных детей, меня почемуто раздражало; думаю, что и мой дружище испытывал схожие чувства. Не сговариваясь, мы всё больше налегали на крепкое и в скором времени, что неудивительно, пришли в состояние коллективного бессознательного. Но, несмотря на высокую степень опьянения, настроение наше было, мягко говоря, не ахти.

      – У…бать тебе, шоль!? – вдруг произнёс Лёшик.

      – Ну давай, чимиздос, рискни, – агрессивно ответил я.

      – Бойни хочешь? Ты её получишь, – добавил он и, встав, начал стягивать с себя одежду. Не знаю, какова была доля шутки в этом всём, но со стороны это выглядело, судя по всему, полнейшей дичью. Раздевшись догола, чтобы не изговнять единственную имевшуюся одежду, мы решили бороться, как древние греки. И вот началась битва. Воины сходились вот уже раз пятнадцать, но до сих пор не было понятно, кто одержит верх. В этот момент я поднял вверх правую руку и вышел из боевого круга. Затем жестом предложил противнику присесть у огня и выпить по «три чашечки вина», как говорили в классической китайской литературе. Я наполнил сосуды зельем, и мы выпили в полном молчании. И вдруг нашу медитативную гармонию нарушил чейто душераздирающий вопль. Это были дошедшие до свинских кондиций выпускники учебных заведений, очевидно, готовые шагнуть во взрослую жизнь.

      – Пора разделаться с ними, – кровожадно произнёс Лёшик. Я кивнул в знак согласия и поднялся со своего места. Мы расписали наши молодые, разгорячённые и к этому моменту уже без того перепачканные тела остывшими угольками. Я нарисовал большую перевернутую пентаграмму у себя на груди, так же украсил руки и ноги скандинавскими рунами. Когда