Добро пожаловать в Абрау!. Евгений Башкарев

шире, толкая ящик вбок, а два пюпитра весом под сто килограммов каждый самостоятельно выдвинулись в проход. Женщина выскочила из погребов и понеслась к производственному цеху. В тот же момент в тоннеле №5 погас свет, и чернота на несколько минут наполнилась скрежещущими звуками.

      Глава 2

      Абрау. Трофим

      Его звали Дмитрий Лопушков-Трофимовский, но по имени его называла только мать – и отец, пока не погиб под колесами комбайна. Для всех остальных, включая родного деда, он был Трофимом.

      Трофим переехал в Абрау в две тысячи шестнадцатом году из глухой малоизвестной деревни на западе Краснодарского края. На тот момент ему было четырнадцать лет, и за два года он не нашел ни одного человека, кто хотя бы краем уха слышал о его малой родине. Ребята в школе часто шутили, что он прилетел с Марса. Трофим не принимал это близко к сердцу, но когда средняя школа закончилась, ему стало не по себе от мысли, что большинство мальчишек и девчонок относятся к нему, как к чужаку. Может быть, он и прилетел с Марса? Иначе не объяснить, почему он постоянно выпадал из коллектива и почему все школьные задания учителя давали ему индивидуально.

      Жизнь Трофима начала меняться, когда ему исполнилось пятнадцать и дед рассказал историю про призрачную шхуну. Пятнадцать лет – уже не тот возраст, когда мальчишка, загруженный непростой подростковой жизнью, верит в сказки и легенды. Дед это понимал, поэтому, поведав историю, он передал внуку одну необычную вещь. С тех пор Трофим был с ней неразлучен. Даже серебряный крестик он иногда снимал, а вот то, что получил от деда, всегда оставалось при нем.

      Трофим и сейчас не мог понять, как все произошло. Но он помнил: дед был трезв, что случалось с ним редко. Он что-то говорил и говорил, а потом в его руке появилось кольцо, и дед сказал: «Ты же хочешь увидеть шхуну?»

      Трофим воскликнул: «Еще бы!»

      «Тогда закрой глаза», – велел дед.

      Трофим закрыл и услышал, как чиркнула зажигалка. Следом было нечто похожее на развертывание бумаги. Трофим не подглядывал. Только слышал, как что-то хрустит, а потом к его руке, чуть ниже локтевой вены, прикоснулась адская боль. Мальчик попытался выдернуть руку, но было уже поздно. Дед настолько крепко сжал его запястье, что Трофиму оставалось только одно: терпеть. Рука налилась огнем, и, пока дед завороженно смотрел на то место, куда прикладывал кольцо, в мальчика вселялось нечто.

      Боль исчезла так же внезапно, как появилась. Чуть позже Трофим взглянул на свою руку и словно проснулся. Кольцо исчезло. Дед либо спрятал его, либо выронил. На руке остался лишь темно-синий круг с выпуклостью и легкая паутинка, похожая на оберег, но не имеющая к нему никакого отношения.

      Спустя год выпуклость не пропала. Она не причиняла мальчику дискомфорта, не чесалась и не краснела даже под прямыми солнечными лучами. Тем, кто задавался вопросом о происхождении самородного символа, Трофим отвечал, что это просто