Средневековая история. Первые уроки. Галина Гончарова

шутка) Гардвейга заботой, следила, чтобы он вовремя питался и не переедал, а кроме того, родила ему двух сыновей и опять ходила беременная. Так что Гардвейг наслаждался последним браком и ни о разводе, ни о казнях не думал. Вроде бы.

      Хотя Анна точно знала: если отец узнает о ее шашнях с учителем, казнит. Не задумываясь. И Милия не поможет.

      Мачеха, приехавшая с отцом, Анне вообще не слишком нравилась. Какая-то она была… наседка. Все время хлопотала вокруг мужа, поправляла подушки, подносила вино, пока король не приказал ей отдохнуть. Тогда ее увели. Но было видно – Гардвейг ею доволен.

      А вот Анной…

      Нелюбимая дочь от казненной жены…

      Только бы в монастырь не упекли…

      Анна поскреблась в дверь, дождалась окрика и скромно замерла на пороге.

      Его величество изволил отдыхать у камина. Бокал вина, блюдо с закусками, верный шут на ковре – Анна не помнила, когда рядом с отцом не было этого маленького человечка с удивительно умными ясными глазами и морщинистым лицом…

      – Ваше величество. – Анна присела в реверансе.

      – Ну заходи чего пол подметаешь…

      Анна, повинуясь кивку отца, опустилась на скамеечку у его ног, почти рядом с шутом, и замерла, опустив глаза долу.

      – Ну-ка в лицо мне смотри. – Жесткие пальцы вздернули ее за подбородок, и Анна подавила в себе желание зажмуриться. – А ничего так девка выросла, а, Харви?

      – Грудаста больно…

      – Сиськи мужикам нравятся.

      – Сиськами парня не удержишь.

      – Да как сказать. Рик пока мальчишка, может и повестись…

      Рик?! Кто такой Рик?!

      Мысли метались в голове Анны вспугнутыми птицами. И, видимо, Гардвейг заметил это, потому что пояснил:

      – Ричард Ативернский. Едет с визитом и посольством. А на самом деле папаша собирается женить сынка, так что ты по возрасту подходишь. Внешне вроде как не страшна, на мать похожа… Алия такая же была, темненькая.

      Сам Гардвейг отличался густой гривой золотых волос и ледяными серыми глазами. Анна же была темноволоса и темноглаза, как мать, которую она знала только по портретам.

      – Лишь бы не дура была. Ни с кем еще не спуталась? – Голос шута был спокойным и… изучающим.

      Анна вспыхнула. Но сквозь растерянность прошло холодное: «уничтожат…», и с губ само собой сорвалось:

      – Да кому я нужна без копейки приданого! Платья – и те по шесть раз перешиваем.

      – Дура, – сверкнул глазами Гардвейг. – Ты что думаешь, твое приданое – это тряпки с монетками? Сопля!

      Анна шарахнулась назад, упала со скамеечки на попу и некрасиво раскорячилась, но Гардвейг продолжал греметь набатом:

      – Ты – принцесса! Может быть, будущая королева! Твое приданое – это не юбки, а связи! Земли! Союзы! А юбками и побрякушками ты награждать будешь, если понравишься Рику. Ативерна богата, а мне нужен Эдоард в союзниках. А потом и Рик. Так что если выйдешь за него замуж – не обижу. Дам в приданое провинцию Бальи.

      Анна