Средневековая история. Первые уроки. Галина Гончарова

только, как говорил мой учитель, выпустить дурную кровь и дать промывательное и прочистительное. И все будет замечательно. Я всегда знал, что мой учитель удивительно умен.

      У Али словно пелена с глаз упала. Внезапно под пудрой и напускной важностью она увидела обычного мальчишку лет двадцати – двадцати пяти. Такого же раздолбая, как и ее сокурсники. Но в отличие от них…

      – Учитель тебе говорил, что женщине с выкидышем надо пускать кровь, давать рвотное и ставить клизмы? – тихо спросила она. Пока тихо, опасаясь сорваться.

      Увы. Аля никогда не отличалась выдержкой. А добила ее самодовольная улыбка на губах этого безмозглого щенка.

      – Но вы ведь живы! Все я правильно сделал. Если…

      Пуф!

      Одна из подушек врезалась ему в лицо и упала на пол. Следом за ней пролетела вторая, но эта, ударившись о преграду, лопнула. и осыпала докторуса дождем из перьев.

      – Еще раз увижу – прикажу собак спустить! Пошел вон, болван! – рявкнула Аля, забывая к чертовой матери и про осторожность, и про конспирацию, и про первый опыт. К черту!

      Урод!

      Придурок жизни, осколок унитаза!

      Ур-р-р-рою!

      Но когда влетела Марта, Аля была уже более-менее спокойна.

      – Это – убрать, – указала она на докторуса в перьях. – И больше ко мне не пускать.

      Марта не стала охать, ахать и что-либо восклицать. Она просто вытащила докторуса из комнаты, а еще через десять минут появились две хихикающие девицы, которые начали собирать перья.

      Аля одарила их людоедской улыбочкой.

      И на волне дурного настроения принялась раздавать задания. Вымыть окно. Снять все занавески и балдахин и постирать. Убрать пыль под кроватью и шкафами.

      Ее приказания выполнялись безупречно. Аля какое-то время просто глядела на девушек. А потом решила, что пришло время вставать и выходить из подполья. Пора.

      Тем более что нянюшка не нашла в ее поведении ничего удивительного. Да и девицы слушались.

      Но поскольку после визита доктора началось дикое сердцебиение, время было к пяти часам вечера (по солнцу, исключительно по солнцу…) и вообще важные дела начинать лучше с нового дня (не считая понедельника), Аля решила начать все завтра.

      Вернуть сегодня на место книгу, обдумать, что надо сделать, – и приступить.

      Наступить кое-кому на вольности…

      Анна Уэльстерская подошла к зеркалу, поправила волосы, разгладила складки платья на груди…

      – Анелюшка, погоди минутку…

      Старая камеристка заколола ей выбившийся из прически локон и подтолкнула к двери.

      – Батюшка ждать не будет.

      Анна поежилась, но медлить не стала.

      Отца она боялась и ненавидела. И было отчего.

      Гардвейг Двенадцатый.

      Его величество король Уэльстера.

      Правил Гардвейг уже лет двадцать, отличался вспыльчивым характером, жестокостью и расчетливостью. Был женат семь раз и не собирался останавливаться на достигнутом. Вообще-то Светлый Престол не разрешал разводы, но ради Гардвейга им пришлось смириться. Еще бы.

      Ты ему: «Сын мой,