Незримому Собеседнику. Лёва Зайцев

избавиться от подобных качеств.

      Стало нелепо пугаться и прятаться от перемен. Потребовалось решительно направиться вперед, преодолевая сомнения и обращая во благо ошибки и неудачи. Не кичиться успехами, а воспринимать их как ступень вверх по лестнице, у которой нет предела, а только очередные горизонты. Постоянно стремиться постигать новое, и не говорить себе «достаточно», чтобы не утратить интерес к преобразованиям.

      Вышагивая из вчера в сегодня неуверенной походкой, вопреки робости своей, неуместным жестам и застревающим костью в горле словам, захотелось увидеть Твой, давно согревающий меня, Свет. Отпала нелепая потребность стесняться отсутствия особых достоинств для осязаемого соприкосновения. Родилась необходимость измениться настолько, чтобы недостатки перешли на сторону положительных качеств. Не для Тебя, словно мое желание – одолжение или навязанная Тобой идея. Ради неудержимого стремления стать Твоей частью, будто я случайная потеря, обнаружившаяся только сейчас.

      Я с Тобой обретаю то, чего действительно не хватает – понимание и познание вечной Любви как мерила Жизни. С Ней сердце – не пустой сосуд, а свободное пространство, готовое принять и боль, и радость, а отдать только тепло. И справедливость в том, что нет ни злого умысла, ни соблазна, способного Любовь растоптать. Если не отдать им предпочтение, тленным, как мое тело.

      И древнее наваждение, дезориентировавшее от той поры, до критической точки: глядя на солнце, ощущая дождь, ветер, снег, поражаясь тучам, звездам и луне, не чувствовать, не считать частью себя и своего самосознания лоскутное одеяло по имени “ Вот это Всё; Вот эти Все”, не предоставляет шансов для осознания могущества силы, названной Любовью. Исключи из спектра сравнения условия проживания, и на лицо скромная разница между первым и современным человеком. И воз желаний ныне там. Возможно, и это заблуждение устранимо.

      Здравствуйте Любимая.

      Пишу, движимый надеждой, что Вы когда-нибудь прочтёте. Поскольку потребность писать Вам мне дорога, то писать, обращаясь к невидимому, но дорогому собеседнику, легко и приятно. Пишу, потому что иначе не получается обнажить душу. А, не обнажив души, не получается найти гармонии с Миром. А без гармонии с Миром не быть мне Вам ближе, чем фонарный столб на Вашей улице, что хоть светит ночью, но не греет, и не в состоянии осветить ни весь Ваш путь, ни заглянуть в Ваше окно. И всё бы ничего, да быть ничем неуютно.

      Возможно, сказанное мною не будет для Вас новостью, и уж тем более откровением, но это новость для меня, и частенько откровение, потому что, пройдя через мое сердце, нашло в нем отображение, и стало моей частью. А мне только и надо рассказать себя, не чтоб Вы поняли, а чтоб приняли.

      И может быть там, где расскажу свою боль, Вам захочется рассмеяться, чтобы защитить себя от моей боли, чтоб не искать её в себе. Но, может быть, после Вы передумаете, ещё раз взглянув на ту страницу. В этом и есть радость писательства, ведь когда говоришь, силишься изобразить сказанное, и ждешь,