Незримому Собеседнику. Лёва Зайцев

непроглядной злобе

      Своей Любовью выбить путь к свободе.

      Дай, Бог, не клясться, стать мудрее,

      Всему учиться дай мне поживее.

      Чего в Любви достигну, то будет всё моё,

      Ты научи не потерять саму Любовь.

      Откроюсь я всему, что Ты мне посылаешь,

      Дай, Бог, таких мне испытаний,

      Чтоб тонкою натянутой струною

      Я с Миром говорил своей Любовью.

      Лёва Зайцев «Открытое письмо» глава 2 часть 1 эпизод 22.

      Наставление.

      Здравствуй!

      Если ты читаешь эти строки, и видишь в них не то, что написал бы себе сам, но то, что побуждает тебя призадуматься снова и снова, значит, тебе удалось отличить мой Голос от Голоса своего разума. Я пишу тебе, потому что знаю, Ты решился написать рассказ – послевкусие, настигшее тебя по завершении работы над романом в стихах «Открытое письмо» только потому, что более всего тебе хочется таким путем обрести прощение. Моё прощение. Но я пришла в Мир не судить тебя, а впитать в себя весь твой опыт. И постараться явить через тебя всю Любовь, которую ты способен отдать Миру. Не мне тебя прощать.

      Ты жаждешь прощения Любимой. Но разве ты простишь себя, зная, что тебя простила Она? Разве Её прощение принесёт тебе облегчение, а не новую боль Знания, что, несмотря на твою ошибку, Она не только не отступилась от тебя, но и готова снова доверить тебе своё сердце? Нет. Смирись с этим.

      Смирись и с тем, что на сей раз тебе предстоит пережить всё заново, и в несчетном кругу очиститься от недуга, парализовавшего твою волю, во имя дальнейшего пути. Ты не сознаешь его власти над тобой, не знаешь имени его. И горечь неведения отравляет твой новый день.

      Так смотри внимательнее. Вчитывайся, переживай, спотыкайся о строчки и свои иллюзии. И, может быть, смирившись, отделив настоящее от наносного, ты обретешь желаемое прощение себя в себе.

      Будь кропотлив и настойчив.

      Твоя Частица Бога.

      Глава первая Круги.

      Круг первый.

      Прозрение

      Я выбрал слово, чтобы выплеснуть себя наружу,

      поскольку не одарен слухом и прочими способностями,

      позволяющими выплеснуть себя иначе.

      – Жизнь – это отрезок времени, за который нужно решить определенную задачу! – это был мой шанс произвести яркое впечатление.

      Преподаватель философии задала вопрос, что по-нашему мнению есть жизнь, и я незамедлительно включился в соревнование идей. Мне так хотелось Ей нравиться, что я и сейчас ощущаю это мгновение. Я помню, как был одет, как был рад идее, как тянул руку. Я помню, что Она похвалила меня. В следующий раз я вернулся в аудиторию, когда Она при встрече упомянула, что все прошедшие несколько лет в кругу своих Друзей цитирует моё определение. И я потратил ещё несколько лет, чтобы вспомнить, что именно сказал. Это был мой шанс. Я им воспользовался. И Она была восхищена тем, что я сказал. А я запомнил свой желтый свитер, круглый значок с портретом Звезды. Красоту звучания фразы, которую несколько раз предварительно прошептал. Я был счастлив, когда нетерпеливо тянул руку. Я был уверен, что победил. И пропустил мимо ушей шуточку Сашки, он всегда находил повод посмеяться. Подумаешь. Я вложил всё своё восхищение этой Женщиной в своё предложение, и Она приняла его! И сохранила в своем сердце. А я отдал. Мне не к чему было вспоминать сказанного мною. А теперь Она пыталась донести до меня что-то обо мне, смущенно приводя в разговор свои ощущения от пережитого, о жизни, полной задач, и моё определение поселилось среди аргументов в защиту сказанного Ею. Мы расстались на полуслове, но при мне осталась незавершённой тема, и Её ответное признание. И я прислушался к себе.

      Всю свою жизнь я был амбициозен только во имя Любви, даже не осознавая, что ничего более не примиряет меня с неизбежностью конца, я открывался во имя Чувства, и никогда не сожалел о познании глубины своей незащищенности в этой наготе. Словно удивительный сон, прошедший со мной все испытания памятью из детства, стал неотъемлемой частью моей реальности.

      Я захожу в комнату нашего дома, полную солнечного света. И вижу, как Мама и Сестренка весело проводят время, забравшись на печь. Нашу голландку. Это невероятно притягательно, очень хочется туда, к ним. Я не спрашиваю себя, как такое возможно, уместиться под потолком на этой печи, но с сожалением замечаю, что рядом с ними нет больше места. Они там вдвоём, заодно, и то, как они улыбаются и переглядываются, рождает одну общую для них тайну. А я тут, внизу. Мне очень хочется разделить их радость, но им нет до меня дела. Дом полон света, но ни души больше нет, даже кошки. Я смущен и обескуражен. Разворачиваюсь, чтобы уйти, чувствуя спиной, что они не смотрят мне в след. Болтают ножками, болтают между собой, глядя в окно. Я подавлен. Ещё шаг и я окажусь в другой комнате, и за мной сама собой закроется дверь. Меня не будет. Я умру!

      Я не помню, что спал, как проснулся, но помню непередаваемую атмосферу счастья и беззаботности, там под потолком на лицах