Неслучайные странности. Валерий Екимов

себе, – восхищённо тянет спортсмен-лыжник Шурик.

      – Толстый после перестройки – в девяностых то есть – возглавит строительную фирму отца.

      – Серёга? – жмёт плечами друг. – Толстый? Не может быть!

      – Может-может, – смеюсь. – Ты даже у него в фирме поработаешь с годик-другой после выхода в запас, – рассказываю увлечённо.

      – Вот э-то да! – восхищённо тянет Сашка.

      – Вот только передай и ему тоже… – говорю, взвешивая слова. – Хотя нет, я сам!

      – Хорошо, – таращит глаза. – Там, видно, что-то с ним случится?

      – Не знаю, – отрезаю, давая понять, что не стану про то рассказывать, – но обязательно узнаю… И ещё, – вздыхаю, – завтра ни о чём, что услышал сегодня, не спрашивай меня и… не рассказывай мне.

      – Почему это? – сомнение и страх в глазах друга вновь приходят на смену зажёгшимся было в них мальчишескому интересу и азарту.

      – Да потому, – выдыхаю, не пугаясь его отчаяния, – что мне… нечего сказать… себе; пусть всё будет как есть, вот только брату… Хотя нет, – передумываю, – ему я сам как-нибудь попробую, не сейчас.

      – Х-хорошо, – снова пикантно заикаясь, тянет друг. – Они тоже вряд ли согласятся…

      – Я знаю, – огорчаюсь, – но я должен был это сказать: ведь это всё, ну, эти неслучайные странности не могут быть просто так, напрасно.

      – Не могут, – соглашается.

      – Я стану Его просить за них, – выкрикиваю ломающимся голосом.

      – И я тоже, – Сашка вдруг понимающе улыбается.

      – Пока, – жму другу руку.

      – До завтра, – жмёт мою он в ответ и долго-долго смотрит мне вслед, с удивлением наблюдая, как я круто меняю курс, взяв направление движения к вокзалу…

      …На удивление в кармане оказывается ровно шестьдесят пять копеек, которых вполне хватает, чтобы купить билет за сорок пять копеек на электричку из нашего маленького городка Ломоносова в сорока километрах от Ленинграда до Балтийского вокзала. Но зачем это вдруг меня – точнее, моего паренька – вдруг понесло в Питер, ума не приложу.

      Я теперешний – правильнее, конечно, сказать: будущий пятидесятилетний из 2019 года – затих, наблюдая, видимо, как мой парнишка (ну, я то есть, четырнадцатилетний из 1980 года) уверенным шагом направляется в метро, где тогда и бывал-то всего пару-тройку раз вместе со всем классом на экскурсиях. Похоже, – чувствую это, мы ж с ним вроде как одно целое, – он собрался на «Пионерскую», хорошо известную мне теперь, но не ему тогда.

      Вот интересно: совсем не помню этой неслучайной, похоже, поездки!

      А была ли она вообще? Не меняем ли мы с ним его будущее, моё настоящее?

      Не знаю. Посмотрим.

      Пока ж меня, как взрослого человека, больше занимает не духовная сторона вопроса этого рандеву, а материальная! Ну надо же как-то возвращать моего молодого человека обратно, не пешком же ему ползти домой по шпалам…

      Это однажды, кстати, произойдёт с ним, со мной лет так через семь, когда, загулявшись в Питере со своей девчонкой, будущей женой, едва поспею на последнюю электричку, где под мерный