Когда исчезает солнце. Рина Ушакова

в том, что произошло, но не говорить об этом никому. Как-то инстинктивно я почувствовала, что мне нужно залечь на дно, играть роль прилежной дочери, послушно пить таблетки три раза в день.

      Постепенно я начала верить в то, о чем мне говорили. Влада не было ни слышно, не видно, его мать ходила с нескрываемой печалью на лице. Я зашла на страницы своих друзей, но и там не было ответов. Система скупо сообщала, что все они были в сети последний раз двадцать первого июня, а на стене одноклассники и знакомые оставляли им пожелания покоиться с миром. Это все было очень странно, но убедительно. Я пыталась найти какую-нибудь зацепку, нелогичность в происходящем, однако суровая правда постепенно заглушала мои надежды.

      Неделя сменяла неделю, и я жила словно на автомате: спала, ела, ходила к врачам. И вот, наконец, когда мои провалы в памяти прекратились, мне дали больше свободы.

      Эта свобода заключалась в том, что я смогла не сидеть целыми днями дома, а ходить в школу. Там меня встретила куча сочувствующих и любопытных взглядов. Утаить от одноклассников все произошедшее едва ли было возможно: с Настей, Диной и Федей мы учились в одном классе, и я не могла не обратить внимания на пустоты, возникшие за партами. Влад был на год старше нас и учился на втором курсе юридического колледжа. Вернее, должен был учиться…

      В один из серых октябрьских дней я сбежала с последнего урока физкультуры и отправилась на остановку. Мне захотелось посетить городское кладбище и увидеть могилы друзей. Почему-то у меня было ощущение, что там я смогу понять что-то важное, осознать, что произошло на самом деле.

      Это кладбище располагалось на окраине города и выглядело оно еще более уныло, чем то, что я посещала летом. Огромное поле было разрезано на большие правильные квадраты и заполнено бесконечным числом могил, уходящих к линии горизонта. На огромном пространстве не росло ни единого дерева, и взгляду не за что было зацепиться. Я не знала, где похоронены мои друзья, и надеялась найти их могилы, зная лишь дату их смерти. Однако я недооценивала масштабы захоронений нашего небольшого города. Через час мне пришлось признать свое поражение, и спасла меня лишь встреча с местными работниками, выкапывавшими очередную могилу.

      Еще час у меня ушел на то, чтобы разыскать на указанном квадрате то, что я искала. Я бродила между могил, всматриваясь в фотографии на крестах и памятниках, и в глубине души надеялась, что не увижу того, за чем пришла. Но в какой-то момент мое внимание приковала знакомая фотография. Это была могила Насти. Она утопала в венках с траурными лентами и в нагромождении искусственных цветов. Следом за ней я обнаружила еще три могилы со знакомыми лицами на фотографиях.

      Я стояла рядом с ними и напряженно всматривалась в надгробия. Мне казалось, что тут я что-то пойму, но в душе боролось мое нежелание принять правду и осознание неизбежности произошедшего. Хотелось руками разрыть землю, добраться до гробов и вскрыть их, чтобы доказать себе, что на самом деле они живы, что там никого нет.

      Все предметы вокруг потеряли четкость, а по моему лицу текли крупные