Первый шаг за горизонт. Сабина Янина

случай! Мы сделали все возможное, чтобы спасти их.

      Главный Хранитель тяжело сел. Провёл ладонью по бледному лбу. Перевёл дыхание.

      – Значит так. Лично проследите, чтобы у мальчика было все в порядке. Персонально ответите!

      – Слушаюсь! – вытянулся Арес, – Разрешите доложить!

      – Что ещё?

      – Лучше бы его того, нейтрализовать. Родители погибли у него на глазах. Он видел наших сотрудников, – Арес замялся, – которые пытались помочь, но мог не так понять в шоке. У меня к этим частичным стираниям памяти…как бы нам не вырастить врага.

      Главный Хранитель поморщился:

      – Нет. Сделайте так, как я говорю. Все. Можете идти.

      Арес, развернувшись по-военному, вышел.

      У входа Арес столкнулся с Координатором и чуть заметно кивнул ему. Координатор-Хранитель улыбнулся краешком губ:

      – Идите за мной, – и быстро направился в свой кабинет.

      Арес, осмотревшись по сторонам, последовал за ним.

      Когда за ними закрылась дверь кабинета, Координатор-Хранитель быстро спросил:

      – Арес, вы уверены, что не осталось свидетелей ареста учёного? Мальчик или родители могли кому-то рассказать.

      – Уверен. Мы подключились к браслетам и прослушивали все разговоры, от встречи мальчика с отцом в лесу и до аварии. О происшествии они говорили только между собой.

      – Хорошо. Благодарю вас.

      – Я выполняю свой долг. Обеспечиваю безопасность Главного Хранителя. Стирание памяти у Творцов пусть в одном проценте, но может вызвать нежелательный эффект воспоминания. Я должен обеспечить полную безопасность.

      – Благодарю вас за отличную службу!

      ***

      Главный Хранитель подошёл к дверям квартиры. В правом верхнем углу её вспыхнул и погас зелёный огонёк: датчик синхронизировался с его личным браслетом и дверь открылась.

      В нос ударил тёплый, пряный аромат свежеиспечённого хлеба и корицы – запах уюта и семейного благополучия. Во рту сразу стало сладко, и он наполнился слюной. Главный Хранитель вспомнил, что почти не ел сегодня.

      – Тонь, я дома! – крикнул он, переобуваясь.

      – Сейчас, Эги! Только руки ополосну!

      Антонида вышла к нему через пару минут. Румяная, улыбающаяся, она радостно смотрела на него глазами цвета янтарного мёда. Чёрные волосы, чуть тронутые сединой, аккуратно спрятаны под белой косынкой, только лёгкий локон выбился из–под неё. Маленького роста, пухленькая, она едва доходила мужу до плеча. Антонида подошла и потянулась к нему поцелуем.

      Главный Хранитель наклонился и поцеловал её в щёку.

      –Опять булочки пекла? Врач же тебе запретил, есть булки.

      – А я для тебя, Эги. Ты же их любишь. Хотела тебя порадовать, да и печь своими руками хлеб – это большое удовольствие для меня.

      – Знаю.

      – А ты, что такой бледный? Устал?

      – Немного.

      Антонида помогла ему снять пальто. Платяной шкаф услужливо распахнул дверцы. Две щётки быстро прошлись сверху вниз и обратно, тёплая струя воздуха