Темный-претёмный властелин 2. Любовь Черникова

задержав на мгновение в руках. Показалось, что он меня сейчас поцелует, и по телу прокатился приятный жар.

      – Данте, сберечь во что бы то ни стало! – прозвучал приказ.

      Конь мотнул головой и ударил копытом. Я тихонько вздохнула, чувствуя, как покалывает губы от несостоявшегося поцелуя.

      – А я? – подскочила Анаретт.

      – С Бьорном ты будешь в полной безопасности, – сухо ответил ей Темный, подавая мне поводья.

      После нашего разговора на берегу озера он перестал замечать мою сестру, избегая даже иной раз смотреть в ее сторону.

      – Такое чувство, что я здесь лишняя, – взбеленилась Анаретт. – Но зачем тогда это? – продемонстрировала она браслет невесты.

      Губы сестры дрожали от обиды и негодования.

      – Из-за клятвы, что я дал твоему отцу, – ответил Анделар. – Но как только вы пройдете испытание Темным Огнем, ты будешь вольна отправиться на все четыре стороны.

       Не говоря больше ни слова, Рансовье направился к ожидающему поодаль ильву. За ним тронулся Данте. Остальной отряд уже ушел вперед и ожидал нас рядом с Арандилем. Я потянула поводья, останавливая ренгара и оглянулась на сестру, которая так и стояла на тропе, не двигаясь с места. Выглядела она ошарашенной и расстроенной, и мне даже было ее немного жаль.

      – Не расстраивайся, Ретти, ты можешь ехать на моем коне, – неожиданно мягко обратился к Анаретт иркан, подводя своего мрачного и тяжелого скакуна.

      – Ненавижу тебя! – злобно выплюнула она ему в лицо.

      Желваки Бьорна едва заметно дернулись, тем не менее он подхватил ее и, усадив в седло, принялся подтягивать стремена. После чего подвел коня к нам с Бертой. Медведица тоже не спешила уезжать, но, мне кажется, совершенно по иной причине. Она попросту трусила. Интуиция мне подсказывала, что с верховой ездой у этой боевой девчонки не слишком хорошо, а добрый конь чувствует неуверенность седока и волнуется.

      – Вперед не вырываться. Не отставать. Команды выполнять незамедлительно и четко. Не истерить, прибью сам. Исключение ты, Ирения. Если Данте что-то предпримет, просто держись как можно крепче, – раздавал указания иркан. – Вперед!

      Берта, побледнев еще сильнее, издала странный звук. Что-то среднее между сглатыванием и писком. Ее вид меня слегка напугал.

      – Ты чего?

      – Неужели наша хищница чего-то боится? – приподняла бровь Анаретт, поравнявшись с нами.

      – Может, все же стоит оторвать тебе голову? – протянула задумчиво в ответ медведица.

      – Вы прекратите хотя бы ненадолго? – тоскливо выдохнул Бьорн.

      – Анаретт, тебе не надоело ко всем цепляться? Ведь то и дело получаешь по лбу, а все туда же. Пора бы понять, что здесь нет тети Танелии под боком, чтобы тебя выгораживать. Пора учиться жить по-людски и отвечать за свои слова и поступки, – я предприняла попытку ее вразумить.

      Конечно же, тщетную.

      – А ты считаешь, что все нормально? – взбеленилась вдруг сестрица. – Рансовье женился на мне по нашим законам, но обращается так,