Четыре берега Трибрежного моря. Остен Кальт

вспыхнул синеватым огнем и, искрясь, сгорел.

      – Там много магния… – пробормотал ББД.

      – Это я знаю, – озадаченно сказала Эль.

      – И все таки… Что это? Зачем? – в свою очередь, спросила Пыль.

      – Зачем? Действительно, зачем? – уже сам себе задал вопрос ББД и замолчал, задумчиво глядя на палец с загадочным колечком.

      – ББД? – напомнила Эль о своем присутствии.

      – Скажем так, у некоторых народов коготь дракона служит символом разбитого сердца и неразделенной любви, – усмехнулся ББД.

      – Бред какой-то. Нет такого символа! – с жаром сказала Эль.

      – Согласен. Нет. Эта печальная мысль только что пришла мне в голову. Извините за излишнюю эмоциональность, девочки, – Лунгвайт виновато улыбнулся.

      – А что за колечко? Я его и не заметила сначала. Оно милое.

      – Колечко, – ББД опять усмехнулся и продолжил: – А это у некоторых народов служит символом вечной любви и верности. Надевается на палец в присутсвии близких людей.

      – ББД, а ты не находишь, что эти символы взаимоисключающие? – сказав это, Эль посмотрела на Пыль, как бы ища поддержку.

      – Согласна, – поспешила подтвердить Пыль.

      ББД посмотрел на Эль и Пыль. Потом посмотрел на колечко и пожал плечами:

      – И я согласен. Просто настроение несколько мелонхолическое. Не обращайте внимания.

      Он замолчал и, уставившись на огонь, отпил кипятку из кружки.

      Девочки закончили распросы, ибо поняли, что ББД не расположен продолжать эту тему.

      Сделав еще один большой глоток чая, он вытянул ноги к камину и снова уставился перед собой. Эль было подумала, что ББД решил заняться медитацией, но, проследив его взгляд, увидела уже знакомую ей большую меховую варежку, которая лежала у слюдяного, в кованой раме, каминного экрана, предохраняющего прекрасный ковер от искр и излишнего жара. На этом ковре и лежала варежка. Поняв, что вопросы задавать пока не стоит, Эль с любопытством уставилась на нее. Пыль тоже заинтересованно и с опаской наблюдала за этим простым предметом одежды.

      Спустя минуту варежка… шевельнулась! Пыль подобрала ноги и вытаращила глаза. И вот из раструба варежки появились маленький хвостик и две задние лапки. За ними последовал толстенький животик, передние лапки и большая лохматая голова. Существо качнулось на маленьких лапках, плюхнулось на попу, повернуло голову и уставилось на наблюдателей парой черных глаз. Неведомое создание перевело взгляд на ББД, зевнуло, а потом сказало: «Гав!»

      Пыль и Эль, не сговариваясь, сорвались с места, плюхнулись на коленки, поползли в этом положении к варежке и наперебой заголосили:

      – У-У-У-У! Кто это? Что ты такое? Ой, как же он мил! Как он ми-и-и-и-ил!

      – Смотри, смотри! Опять зевнул! У-у-у-у-у!

      ББД озадаченно улыбнулся, привычно провел пальцем (вверх-вниз по щеке) вдоль шрама, потом торжественно поднял руку и сказал:

      – Поскольку трое из дорогих моему сердцу людей произнесли это имя,