Лихорадка. Тесс Герритсен

в этом-то и проблема. Он не хочет в больницу и не разрешает мне вызвать «скорую». Просит, чтобы я отвезла его домой, вместе с оленем. Я, конечно, не собираюсь этого делать. Как мне быть?

      – У него сильное кровотечение?

      Клэр слышала, как Рейчел окрикнула нарушителя: «Эй, Элвин! Элвин! Кровь сильно идет?» Затем женщина вернулась к телефону:

      – Он говорит, что все в порядке. Он просто хочет, чтобы его отвезли домой. Но я не повезу его, тем более с оленем.

      Клэр вздохнула:

      – Думаю, я могу подъехать и осмотреть его. Вы живете на шоссе Тодди-Пойнт?

      – Да, примерно в километре от Валунов. На почтовом ящике стоит мое имя.

      Когда Клэр на своем пикапе свернула на шоссе Тодди-Пойнт, дымка начала рассеиваться. За рядами белых сосен просматривалось озеро Саранча; над ним, словно пар, поднимался туман. Но солнечный свет уже пробивался сквозь пелену, раскрашивая золотом рябь воды. На противоположном, северном берегу озера сквозь пальцы тумана виднелись летние коттеджи, большинство которых были заколочены на зиму – их состоятельные владельцы уже разъехались по домам, в Бостон и Нью-Йорк. Южный берег, вдоль которого ехала Клэр, был застроен домиками попроще – тесные хижины, многие из которых состояли всего лишь из двух комнат, терялись в зарослях деревьев.

      Она миновала Валуны – спуск к озеру, сооруженный из нескольких гранитных глыб; здесь в летнюю пору собираются и купаются местные подростки – и вскоре заметила почтовый ящик с надписью «Соркин».

      Ухабистая проселочная дорога привела ее к дому. Странное, причудливое строение с нелепыми пристройками и невероятным количеством выступов и углов в самых неожиданных местах. И над всей этой конструкцией возвышалась остекленная башня, которая напоминала пропоровший крышу кусок горного хрусталя. Эксцентричной женщине и дом полагался эксцентричный, а Рейчел Соркин в Транквиле считали чудно́й дамочкой – удивительная черноволосая женщина раз в неделю появлялась на городских улицах в неизменной багровой пелерине с капюшоном. Именно в таком доме и должна была обитать дама в пелерине.

      Прямо у крыльца, возле аккуратных грядок с зеленью, лежал мертвый олень.

      Клэр выбралась из пикапа. Тотчас же две собаки выпрыгнули из леса и, рыча и лая, преградили ей путь. «Охраняют добычу», – решила она.

      Рейчел вышла из дома и прикрикнула на собак:

      – Пошли вон, чертовы твари! Идите домой! – Она схватила с крыльца метлу и, выставив ее вперед, словно копье, помчалась вниз по ступенькам с такой скоростью, что ее длинные черные волосы разметались в разные стороны.

      Собаки попятились.

      – Ха! Вояки! – произнесла Рейчел, делая выпад метлой.

      Псы ретировались в сторону леса.

      – Эй, оставь в покое моих собак! – закричал Элвин Клайд, приковылявший на крыльцо. Элвин мог бы служить иллюстрацией эволюционного тупика: пятидесятилетний кусок жира, обернутый во фланель и обреченный на пожизненное холостячество. – Они никого не трогают. Просто присматривают за оленем.

      – Элвин,