Лихорадка. Тесс Герритсен

пиджаке и юбке, она казалась девочкой, которая, изображая взрослую, нарядилась в мамину одежду. Когда Клэр вошла в часовню, госпожа Дарнелл повернула голову и еле заметно кивнула в знак приветствия.

      Устроившись рядом, Клэр заботливо коснулась руки Ванды.

      – Из лаборатории пришли результаты анализа спинальной пункции, все в норме. У Тейлора нет менингита.

      Ванда Дарнелл испустила глубокий вздох облегчения и чуть ссутулилась под слишком объемистым пиджаком.

      – Это ведь хорошо?

      – Да. И, судя по компьютерной томографии, у него нет ни опухолей, ни признаков кровоизлияния в мозг. Так что и это тоже хорошо.

      – Тогда что с ним? Почему он это сделал?

      – Я не знаю, Ванда. А вы?

      Она напряглась, будто изо всех сил стараясь придумать ответ.

      – Он был словно… не в себе. Почти всю неделю.

      – Что вы имеете в виду?

      – Он был несдержан, злился на всех. Ругался, хлопал дверьми. Я думала, это все из-за развода. Он так тяжело это переживал…

      Клэр очень не хотелось затрагивать следующую тему, но она была вынуждена спросить:

      – А как насчет наркотиков, Ванда? Дело в том, что они очень сильно влияют на психику ребенка. Как вы думаете, он не мог баловаться чем-нибудь?

      Ванда заколебалась:

      – Нет.

      – Кажется, вы не слишком уверены в этом.

      – Нет, просто… – Она сглотнула, и слезы заблестели в ее глазах. – У меня такое чувство, что он стал совсем чужим. Он мой сын, но я едва его узнаю.

      – Были какие-нибудь тревожные признаки?

      – Он всегда был трудным ребенком. Поэтому доктор Помрой и считал, что у него, возможно, синдром дефицита внимания. В последнее время стало гораздо хуже. Особенно с тех пор, как он связался с этой ужасной компанией.

      – С какой?

      – Эти ребята живут на нашей улице. Джей-Ди и Эдди Рейды. И еще этот Скотти Брэкстон. У всех четверых мальчишек уже были неприятности с полицией в марте. На прошлой неделе я сказала Тейлору, чтобы он держался подальше от братьев Рейд. Вот тогда у нас произошла первая серьезная стычка. И он ударил меня.

      – Тейлор ударил вас?

      Ванда уронила голову, словно жертва, стыдящаяся своего унижения.

      – С тех пор мы почти не общались. А если вдруг и начинали о чем-то говорить, становилось ясно… – ее голос опустился до шепота, – что ненавидим друг друга.

      Клэр заботливо сжала руку Ванды.

      – Можете мне не верить, но неприязнь к собственному сыну-подростку абсолютно нормальное явление.

      – Но ведь я еще и боюсь его! Вот что самое страшное. Я не только испытываю к нему неприязнь, но и боюсь! Когда он меня ударил, я почувствовала себя так, словно опять живу с его отцом. – Она дотронулась пальцами до губ, словно вспоминая былую рану. – Мы с Полом до сих пор ведем тяжбу. Боремся за опеку над сыном, который не любит ни его, ни меня.

      Пискнул пейджер Клэр. Она просмотрела сообщение и увидела, что ее вызывает лаборатория.

      – Извините, –