Переплетение времен. Марк Рабинович

через пару дренажных канав, мы вышли на берег реки. Да, Трубеж был явно не тот, что тысячу лет назад. Зажатая искусственными берегами, река скукожилась и присмирела. Зато и брода на ней, расчищенной и канализованной, тоже не было. Нет, я не узнавал здесь ничего. Часть заросшего травой берега была огорожена невысокой насыпью, укрепленной мешками с цементом и прикрытой рубероидным навесом на металлических опорах. Наверное, это и было Городище, археологический раскоп. Навстречу нам поднялся довольно молодой мужчина в брезентовом плаще с капюшоном.

      – Привет, Лёшка – поздоровался он – Кого привел? Опять туристы из Киева?

      – Подымай выше, Сергей Леонидович – гордо заявил Алексей – Это наши друзья с Израилю. Они приехали к Ковальчукам. Ну тем, что около храма живут. Знаешь?

      – Кто же Ковальчуков не знает?

      Хозяин раскопа оказался археологом, единственным из партии, раскапывающей Городище.

      – Все остальные пишут диссертации по университетам, один я, как дурак, ковыряюсь в глине – смеясь, рассказывал он – И все зря, ничего тут нет. Наверное, неправильное место. Надо бы сменить дислокацию и поискать там, где посуше, потеплее и лучше кормят. Вот баба Катя, к примеру, истинная древность и борщ у нее наваристый.

      – Так-таки ничего? – прищурилась Анюта.

      – Меньше, чем ничего – махнул рукой Сергей – Вот недавно раскопал я могильный камень. Лучше бы и не раскапывал.

      – А что так? – с замиранием сердца поинтересовался я.

      – А-а… Сами посмотрите!

      Анюта рванулась вперед, вырвав свою теплую лапку из судорожно сжатой ею моей ладони. Эйтан последовал было за ней, посмотрел на меня и остановился, Алексей в растерянности тоже смотрел на меня. Лишь археолог ничего не заметил, он тщательно мыл руки у бака с водой, пока мы трое следили за моей женой. Та остановилась на краю раскопа и, тихо вскрикнув, вдруг упала на колени и начала бить земные поклоны.

      – Что это она? – взволновался Алексей – Может надо помочь?

      Он двинулся было вперед, но я остановил его, вытянув руку.

      – Не надо!

      Я догадывался, что она увидела в раскопе. Наверное, за десять столетий почва успела просесть и то, что раньше находилось на вершине холма, оказалось на плоском берегу. Прошла минута или две. Пора! Я кивнул своим спутникам и мы осторожно подошли к раскопу, где маленькая фигурка уже сидела на мешке с цементом, знакомым жестом подперев подбородок сложенными ладошками. Я обнял ее за плечи и почувствовал, как ее тело дрожит мелкой дрожью. Тогда я сжал ее сильнее, так сильно, что она тихонько взвизгнула и это было правильно, потому что дрожь прекратилась. Она больше не смотрела на обелиск, теперь она смотрела на меня.

      – Новодел! – усмехнулся подошедший археолог – Вы только взгляните на даты.

      Мне не нужно было смотреть на даты, ведь я сам выбивал эту надпись. Кузнец Глеб ковал мне неуклюжие, плохо закаленные зубила и я ломал их одно за другим о прочный гранит. Местного летоисчисления я не знал, да и никто в детинце его не знал. Рана в ноге болела,