Утратив вкус. Эни Силвер

в монастырь, святейшее место в этом мире, прося убежища и поклявшись встать на путь истинный? Обманом заставила себя взять в трудницы, обучаясь монашескому делу, и все это время даже не пыталась приблизиться к Богу? А совсем наоборот, использовала сестер в своих корыстных целях?

      Я резко побледнела, осознавая всю угрозу происходящего.

      – Нет, я… Я никого не хотела обманывать. Я лишь хочу вернуть свою жизнь обратно, – выступили слезы, – Это агентство… Я нашла множество историй начинающих моделей, которых также использовали. И было совершенно неважно, есть ли у них деньги на разрыв контракта или нет. Деньги не были единственным пунктом, обязывающих этих женщин подчиняться! И любые попытки судебных разбирательств всегда пресекались, у них есть свои связи! Прошу, не сдавайте меня Аббатисе, я не могу вернуться туда, я не выдержу, – и резко склонилась, готовясь к самому строгому наказанию.

      – Но ведь это же ведь не все, верно? – он медленно приподнял меня за подбородок, заглядывая в мои каре-зеленые глаза.

      – Я не понимаю, – прошептала я, испуганная физическим контактом.

      – О твоих способах заработать. Я знаю, чем ты занималась, пока находилась здесь. Ты же понимаешь, что тебе за это может быть?

      Я побледнела еще больше.

      – Откуда? Откуда Вы можете об этом знать? Вы же Настоятель!

      – Я знаю многое. И да, у каждого есть свои человеческие слабости, с которыми он до сих борется.

      – И как долго вы смотрите?

      Франциск приблизился еще ближе, я затаила дыхание.

      – Скажем, я знаю тебя намного лучше, чем кто-то другой. И я видел то, что находится под этим подрясником.

      Я тяжело сглотнула.

      Да, мой отчаянный шаг. Я создала аккаунт на платформе “Для Фанатов”, где тайно по ночам снимала себя на видео. Но я никогда не показывала свое лицо, оголяя лишь части тела и играя с собой на камеру.

      Мой образ монахини сразу стал собирать подписчиков и небольшие деньги все же стали скапливаться. Слишком долго, чтобы собрать их за пару лет. Однако суммы росли ежедневно.

      – Но… но как вы узнали, что это я?

      – Твое тату на ребрах. Такое же, как на фото.

      Он все знал. Это понимание пугало меня теперь еще больше, чем главная причина моего здесь присутствия.

      – И что теперь со мной будет? – испуганно прошептала я, готовясь к своей погибели.

      – Ничего, – он вновь улыбнулся, – Мне нужна лишь твоя компания.

      Я растерянно заморгала.

      – То есть?

      – Я хочу, чтобы ты составила мне компанию, пока я здесь. Подарить мне свое женское общение. Тем более, ты пока не давала никаких обетов.

      – Но… Нам же не разрешено общаться с мужчинами! – возразила.

      – Ах, не совсем. Ты пока что не монахиня, а общение, как таковое, не запрещено. Однако есть строгие правила, как это должно происходить.

      – И как я это объясню Аббатисе?

      – Я с ней уже поговорил, – он темно улыбнулся, – она сочтет это частью обучения.

      – В чем