Утратив вкус. Эни Силвер

 Сегодня очень важный день! Приезжает Настоятель, и нам нужно как следует подготовиться!

      – Ну почему нужно всегда так рано вставать? Какая ему разница? – вскинула мутные от недосыпа глаза.

      – Не пристало будущей монахине так выражаться, Господи помилуй! Манеры, юная дама! Ты и так уже проспала до 6 утра!

      Она вдруг лёгким движением руки стянула пресное одеяло, оставив меня лишь в нижнем белье.

      – Вот разве нельзя и монастырь как-то модернизировать, вставать к десяти, например… – протянула я недовольно, когда высокие нотки и холод вытащили меня из кровати.

      Нехотя поднялась, распутывая волосы.

      И встретилась взглядом с пожилой женщиной в черном одеянии, строго на меня подглядывающей.

      – Я понимаю, что соблазны внешнего мира дают о себе знать, сестра, но мы в обители Господа, которому мы посвящаем себя и свой сон. Именно поэтому ты и находишься здесь. Через пять минут ожидаю тебя в общем зале.

      И она вылетала, оставляя меня досыпать стоя.

      Уже как месяц я здесь нахожусь. В закрытом женском монастыре, проходя обучение монахини. Уже месяц невероятно ранних подъемов и тяжёлой работы. Месте, где все женщины слишком самоотверженны, нереальны.

      И вот я одна из них. Почти. Меня ожидала тяжкая подготовка в виде монастырских хлопот, служений, заучивании молитв, и многих других прелестей.

      Но у меня не было выбора. Не было пути назад. Это было единственное место, где я могла чувствовать себя в безопасности.

      ***

      Через пару минут я уже стояла в подряснике, обтягивающим талию кожаным ремнем, и полуапостольнике, прикрывающий лоб. За время своего пребывания я уже была посвящена в послушницы, у которой было свое одеяние. Но до монахини мне еще было далеко. После послушничества меня ожидало иночество, а уж потом, после обетов послушания, отказа от собственного имущества и обета целомудрия, меня наконец-то посвящали в монахини.

      Но если честно, то не могу сказать, что я хотела ей стать. Или бы верила в Бога. Обе эти вещи были слишком мне далеки. Все это было не важно. Единственное, что имело смысл, так это факт закрытой территории, не пускающей никого, кроме членов церковной общины.

      Я просто стояла в холле, называемый здесь клуатром, ожидая старшую монахиню. За этот месяц мне не было позволено ни с кем общаться, да и разговоров здесь было мало, в сравнении с обычным миром.

      Пока я была трудницей, на меня поглядывали изучающе, даже подозрительно. Здесь это нормальное дело, я все время чувствовала себя не в своей тарелке. А точнее, ощущала себя мышью в лаборатории, где ученые пытались понять, насколько мои помыслы правдивы.

      И ведь я совсем не была послушной, терпеливой и спокойной. В обычной жизни я была ураганом, сердцем всех вечеров, которые не часто заканчивались в незнакомых утром местах. Я была яркой, громкой и запоминающейся. Я любила путешествия, вкусную еду, впечатления. Эмоции.

      Пока не случилось то, что случилось. Что заставило меня бежать, боясь за собственную жизнь. И выжидать. И ведь я все еще надеялась, что мне не придется здесь оставаться всю свою жизнь.

      Даже если они меня найдут.

      – Готова? – проронила сестра Анна, которая так бесцеремонно меня разбудила утром.

      Она оглядела мой вид, довольно хмыкая.

      – Сегодня правильно одела полуапостольник. Следуй за мной.

      Я молча проследовала за ней, к чему уже успела привыкнуть. Сегодня меня снова ожидал сбор винограда и подготовка к возделыванию вина. Как раз был самый сезон.

      Остальная часть утра прошло стандартно. Общие молитвы, завтрак, личные молитвы, труд, свободное время.

      Не знаю, о чем молились другие монахини. Скорее всего, как можно ближе стать к их Богу и очиститься? Здесь все этого хотели. Но не я. Я молилась, чтобы как можно быстрее отсюда убраться.

      К своей нормальной жизни. К моим подругам, любимым хобби, сериалам, книгам, новым попыткам в модельном бизнесе.

      От мысли о последнем меня резко передернуло. А может быть уже и от холода, все же октябрь был уже довольно близко.

      В свое свободное время я много гуляла. Территория монастыря была огромной, огороженная высоким каменным забором.

      Я много размышляла, как я смогла прийти к тому, что это место стало моим спасением?

      Хотя нет.

      Какого черта монастырь стал единственным местом, которое могло меня спасти?

      И чем больше я об этом думала об этом, тем больше я ощущала это божьим наказанием.

      Я понятия не имела, как все эти женщины могут так легко чтить все обеты? Некоторые выглядели не такими-то и сложными, если к ним привыкнуть. Например, жить в бедности, самотрешенности, труде. Но как они живут без мужчин? Как они унимают это желание близости?

      Калитка вдали скрипнула, когда я делала уже четвертый круг вдоль леса. Нам не позволялось покидать территорию ни под каким предлогом, чтобы не поддаваться соблазнам современного общества.

      И