Джинн из консервной банки. Людмила Милевская

беднягу за грудки и решительно втащила в квартиру.

      Поскольку силы были очевидно неравны, оказать сопротивление депутат (попривычке) не решился и отдался на волю Бога. Тем временем дама повела себя возмутительно: она пышным своим бедром прижала депутата к стене и прошипела:

      – Не вздумай выкинуть фортель, сморчок.

      «О чем идет речь?» – мысленно ужаснулся депутат, теряясь в догадках и дерзко ругая приму-Лили.

      Одновременно с этим он поглядывал на дверь. С тоской, разумеется.

      – Так что? Не выкинешь? – яростно спросила дама.

      Депутат покрылся испариной и (попривычке) решил быть покорным.

      – Не выкину, – заверил он.

      Дама отпрянула, но предупредила:

      – Знай, если я согласилась, это еще не значит ничего. В полиции нравов я со всеми дружна, и все, как один, взяточники. Будешь много с меня требовать, будешь как липку меня обдирать, я сама с тобой разберусь, как с прежним своим «пастухом».

      И дама показала кулак, огромный красный кулак, после чего страдальчески закатила глаза, старательно перекрестилась и смиренно обратилась к Христу и его святой семье:

      – Дай ему, мой добрый Иисус, хорошей шлюхи и в Царстве Небесном. Надеюсь, и Дева Мария позаботится о нем, грешном, да не останется в стороне и ее муж – святой Иосиф, ведь «пастух» мой, хоть был и дурак, но все же не худший из покойников.

      – Так ваш пастух умер? – прозрел депутат.

      – Да! И не сам! – с гордостью заверила дама и, зверея, пояснила: – А все потому, что обирал меня злодей!

      Депутат задрожал и взмолился:

      – Мадемуазель, не понимаю о чем идет разговор, я вовсе не хотел вас обирать! Напротив, имел даже в планах жениться!

      Несмотря на то, что в голосе его было очень мало уверенности, проститутка опешила. Она вытаращила глаза и долго-долго смотрела на плешь депутата, после чего с презрением осведомилась:

      – Не объелся ли ты белены, старый козел? Ишь о чем размечтался! Что бы я, первая в квартале шлюха, вышла замуж за тебя? Нет уж, дудки! Лучше я кому-нибудь бесплатно дам!

      И снова принимая смиренный вид, она добавила:

      – Надеюсь, за это Господь меня не покарает.

      «Что-то там Лили говорила про скромность, образованность и манеры», – сползая по стенке, сомнамбулически припоминал депутат.

      Однако дама упасть ему не дала. Она схватила беднягу за шкирку и закричала:

      – Придурок, не вздумай валять дурака. Если я в кого вцеплюсь, то это намертво. И если этот выскочка Шаброн думает, что из своего вонючего Шоле он перетащит в Париж всех сутенеров и навяжет их местным шлюхам, то заблуждается сосунок, так ему и передай. Не такой он большой чин, чтобы командовать мною. Подожди, и на него управа найдется. В той же полиции нравов есть желающие за меня заступиться, и чины у них покрупнее. И все были молоды и под всеми я побывала, – мечтательно вздохнула проститутка и тут же грозно рявкнула: – Недоносок, ты понял?

      – Понял, – ничего не понимая, промямлил депутат.

      – Тогда