Каменные сердца. Михаил Кузнецов

в поведении людей читался ужас, стискивавший шеи местных жителей крепкой невидимой рукой. Стали запираться на двери, которые раньше неделями оставались открыты. Оно и понятно – все эти истории о рисунках на стенах и мертвых животных, брались не на пустом месте, и уж тем более не стали бы внушать подобное, не будь за ними чего-то реального.

      И это заставляло напрягаться еще больше. Начинали бояться люди, привыкшие годами висеть на хлипкой нити, готовые упасть на самое дно мрака и никогда больше не подняться. Что могло напугать Колю Спортсмена, двукратного сидельца по сто пятой статье? Уж точно не пара гопников с перьями. А Коля Спортсмен боялся, ох как боялся. И Жора Канарейка боялся, и Тимур Салматович, и Петро Хутор. В памяти у Платона все катались слова Антохи Черного: «Чую, варится что-то». Варится, еще как варится…

      Выходя в вечернюю стыль из очередного подъезда, Платон сильно задумался, а стоит ли продолжать поиски, раз нет следов. Убийства расследуются по горячему в течение пары недель, а тут за полгода все следы остыли. Кого он ищет? Теней у торцов дома?

      Никита закурил. Огонек сигареты горел маленьким костром в гулкой снежной ночи. А может и тени ищет Платон, почему нет? Пока это оставалась единственной зацепкой – нервные личности, которые возятся возле торцов. Платон посмотрел на молодого коллегу: очертания лица виднелись только во время затяжек от сигареты. Чтобы ночью дежурить на улице, Никите не хватало опыта. Нужен Артем.

      Он завез парня домой, на Краснознаменную улицу, и потом дворами вырулил к переулку Устинова. Там Платон остановился и долго ждал ответа Артема. Звонить домой напарнику не хотелось, был риск, что трубку возьмет Таня, а она в последнее время ходила на взводе. Четвертый звонок подряд все же дал плоды.

      – Да? – наконец гаркнул напарник.

      – Здоров. Занят?

      – Здоров, – помедлив, ответил тот. – На хате одной, у меня тут диалог не очень интересный. Чего хотел?

      – Дело есть, на всю ночь. Подсобить сможешь?

      – Да, все равно херней тут маемся. Верно, Сережа? – повысив голос, спросил напарник куда-то в сторону. Ответом было сбивчивое бормотание какого-то хрипуна.

      «Уж не Сережу ли Бандерлога он там допрашивает?» – подумалось Платону. Если так, то Артем сейчас на Большом Литейном.

      – Ладно, хрен с тобой, старый мудак, – огрызнулся Артем и снова в трубку: – Платон, тут? Подъезжай на Старосавуховскую, дом четырнадцать, второй подъезд. Тошнит уже от этой хаты и местных уродов.

      – Жди, скоро буду.

      Платон вывернул руль и пополз назад по переулку, чтобы опять дворами добраться до Большого Литейного района. Как и подумалось вначале, завис Артем у Сереги Бандерлога.

      Света облокотилась на руку и глубоко вздохнула. Ее тошнило вот уже три часа кряду, а в туалет тянуло и вовсе с утра. Чтобы не смущать сотрудников, приходилось ходить хотя бы раз в час. Ребята из офиса понимали и старались не обращать внимания на неуклюжую, бледную коллегу. Сейчас